Кукушка - Натали Дэниелс (2020)

Вначале горе Несс было очень сильным. Однако вскоре она, с ее рассудительностью, взяла себя в руки. По вечерам после работы чаще всего приходила с детьми к нам. Дети делали домашку, я готовила, а она звонила по работе. Распивали бутылку красного вина. Если Карл был дома, то готовил что-нибудь вкусненькое; стряпает он потрясающе. Иногда смотрели киношку. Обе семьи – минус Лия, естественно, – субботним вечером собирались тесной кучкой вокруг телевизора, чтобы заглотить очередную порцию бреда. Такой расклад стал нормой.

В это же время моему дорогому папе вживили кардиостимулятор. У него самого начала сдавать память, так что я носилась между домами и врачами, теперь еще беспокоясь о том, что родителям неизбежно придется нанимать сиделку. Мама появлялась у нас, когда ей заблагорассудится, и спрашивала Несс, как Лия и дети. Та всякий раз терпеливо объясняла, что брак распался, пока в конце концов ей не надоело и она не стала говорить, что всё в порядке. Я, сама того не ожидая, сильно скучала по Лие и ее мрачному скептицизму, который на удивление успокаивал. В конце концов она вывезла свою мебель. Мы с Несс посмотрели на зияющие дыры на стенах и поехали в «Икеа». Выбрали на замену дешевые жизнерадостные вещицы. Поддавшись порыву, она купила забавные часики с кукушкой, которая каждый час выскакивала и хрипло куковала. Несс говорила, что ей от этого весело.

Признаюсь, иногда я мечтала, чтобы Несс дала нам небольшой передых. Ни дня не прошло без того, чтобы она с детьми не появилась у нас в доме. А изредка все же хотелось провести вечер наедине с Карлом или пригласить других гостей. Я чуточку задыхалась. И, наверное, тоже действовала ей на нервы; она порой сильно на меня злилась. Однажды вечером мы втроем шли в паб, и она сказала: «Терпеть не могу свои волосы…» Странное заявление, во-первых, потому, что очень уж девчачье, а во-вторых, я знала, что она их любит, считает бесподобными. У нее была манера их крутить, которая меня слегка раздражала. Несс сознательно кокетничала. Я замечала, как она включает очарование в школе, с мужчинами и женщинами: волосы круть-круть, туда-сюда, – и человек становится податливым воском в ее руках. Может, я завидовала ее свободе? Наверное. И вместе с тем постоянно за нее тревожилась. Понимаете, я искренне считала, что она заслуживает самого лучшего. Я делала все, чтобы ее приободрить; как-то в выходные мы покрасили ей пол в белый цвет, а стены – в голубой, чтобы не пахло больше Лией. Я предложила ей сменить имидж – мне давно уже до смерти хотелось подобрать ей гардероб, вкус у нее был не очень. Прошлись по магазинам. Я купила ей косметику: дымчатые тени, которыми сама пользовалась и которые ей нравились. И уловка сработала – Несс повеселела, вновь начала развлекаться. Распускалась, как цветок, и четыре месяца спустя просто благоухала. Признаюсь, хоть и неприятно, что мне она грустной, подавленной и нуждающейся в заботе нравилась больше, – это повышало мои акции как друга. Несс стала ходить на свидания. Одно дело смотреть на нее с Лией, и совершенно другое – как она весь вечер целуется взасос с официанткой. Я не очень успешно адаптировалась к новому положению. «Терпеть не могу свои волосы, – сказала она, дергая себя за пряди, – они такие…» Запнулась. Мы шли по дорожке вдоль реки, Карл первым, я – за нею, позади. На Несс было прелестное платье, которое я нарыла в «Урбан аутфиттерс», и я любовалась ее изяществом.

– Кучерявые? – подсказала я, искренне думая, что Несс подыскивает именно это слово для своих довольно сухих и непослушных волос.

Она не совершенство, сами видите, я не была слепа.

Несс резко обернулась, ее лицо дышало негодованием. Она оскорбилась и дулась на меня весь вечер. В пабе подчеркнуто меня игнорировала, повернув стул в другую сторону…

– Яблоко! – ликующе воскликнула мама, когда кровь потекла по прозрачной трубке. – Первое слово – яблоко!

Доктор Рис-Эванс улыбнулась и передала сестре ватный тампон.

– Очень хорошо. Яблоко.