Одиночка - Виктор Гавура (2021)

– Бывало и лучше… – грустно улыбнулась она.

Он не мог отвести взгляд от этой девушки с милым нежным лицом. «У девушек, привлекающих чужие взгляды, часто бывает непростая судьба», ‒ погасив вздох, подумал он.

– Ты чего здесь швэньдяешь? Делать нечего? Я тебя раньше в наших краях не видела, – спросила она, вопрошающе посмотрев на Павла снизу вверх.

Ему нравился ее мелодичный голос и искры веселья в пронзительной голубизне глаз. От ее лица веяло юношеским озорством и чем-то еще, кроме природной веселости, что переполняло ее, и мимо воли, странно заманчивым светом поблескивало в ее игривом взгляде. На ней была серая вязаная шапка и черный стеганый ватник, который ей был велик. Изнанка подкатанных рукавов тоже была серая и по краям засалилась.

– Ты чем занимаешься? – не дожидаясь ответа, снова спросила она, с интересом разглядывая его. Павел заметил, что она с трудом сдерживает смех.

– Почти ничем, – пожав плечами, ответил он.

– Хорошая работа, если приносит деньги! – рассмеялась она, блеснув белыми зубами. В ней жила светлая благодать веселья.

– Да деньги меня, собственно, не интересуют, – глядя на нее сверху вниз, медленно проговорил он.

– Что ж тебя интересует? – игриво спросила она. В ее голосе Павлу послышалось скрытое волнение. Он почувствовал любовные токи, исходящие от нее.

– Ты, – просто ответил он, рассматривая ее пристальным и настойчивым, проникающим в нее, мужским взглядом.

Уголки ее губ дрогнули, улыбка угасла. Она настороженно спросила:

– Я?! Ты, случайно, не из налоговой?.. – испуганно, словно порываясь бежать, она глянула на Павла.

– Нет. Я просто так, – успокоил ее Павел. – Ты мне понравилась, и я не мог пройти мимо. Закрывай свой балаган, и пойдем, погуляем, – улыбаясь, предложил он.

Его открытая улыбка невольно вызывала симпатию. Несмотря на возраст, Павел обладал мальчишеской привлекательностью, которая так располагала к нему. Мудрость старости уживалась в нем с неотразимой ребячливостью молодости. Немногим людям дарована вечная молодость, они не стареют, всегда пребывая в одной поре.

Обаяние его улыбки было так велико, что она почувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног. Ее лицо зарделось румянцем и похорошело, она улыбнулась и согласно кивнула. Ее улыбка была такой искренней и открытой, что ему захотелось ее поцеловать. Из стоящего рядом ларька, окна которого были заставлены пестрыми коробками с DVD, неслась разухабистая песня.

И дом наш улица,

И мама улица,

И папа тоже, –

Двор наш проходной.

Когда она вышла из своего ларька без шапки и фуфайки, то оказалась стройной и очень тонкой, с длинной гибкой талией и легкими орехового цвета волосами, светлыми волнами, падающими на прямые плечи. У нее была маленькая, гордо вскинутая голова и вся она была легка и изящна, даже задорно вздернутый нос, признак веселого нрава, не портил ее лица, а вписывался в его линии страстные, живые. Особенно это подчеркивал красиво очерченный манящий рот с большими щедрыми губами. Постоянная улыбка указывала на неистребимое добродушие. Озорно блеснув глазами, она уперлась рукою в бок и, развернув плечи, как профессиональная модель, спросила с вызовом:

– Ну, как?!.. Я тебе не нравлюсь?

Прелестная в рассвете своего девичества, она обладала грациозностью движений, а стройность ее, граничила с воздушностью. Павел залюбовался легкостью ее волос, длинной, горделиво изогнутой шеей. На ней было дешевое пальто, из которого она давно выросла. Видно было, что его покупали еще, когда она была подростком. Из коротких рукавов выглядывал тонкие голые запястья. Заметив, что Павел обратил на это внимание, она непроизвольно ссутулилась. Эти беззащитно опущенные хрупкие плечи тронули его до слез.