Одиночка - Виктор Гавура (2021)

Церемонно склонившись в долгом и низком, ниже поясного, поклоне, Блудов подобострастно осклабился, показав длинные редкие зубы. Павел сразу вспомнил, что уже видел похожие зубы у какого-то актера, Карачаевцева что ли? Этот поклон, и то, с каким видом Блудов его отвесил, был исполнен каким-то непонятным смыслом, словно отдавая его, он глумился, получая от этого какое-то гнусное наслаждение. С преувеличенной почтительностью он поцеловал руку императрице. Неожиданно развернув свою государыню, Блудов наклонил ее над столом. Треуголка упала с ее головы и пышные волосы закрыли лицо.

– Нет! – вскрикнула она.

Блудов рывком стянул с нее лосины оленьей замши, и обнаженные ягодицы ослепили Павла своею белизной.

– Нет! Нет… – повторила она еще во второй, и в третий раз.

Спустив с себя бархатные панталоны, Блудов вошел в нее сзади и овладел ею. Сущеподлый хам торопливо, по-собачьи совокупился со своей государыней! Употребил ее, как уличную девку. Половой акт увиделся Павлу во всей своей чудовищной противоестественности, и вдруг он почувствовал, как в нем самом пробуждается желание. Он едва не сгорел со стыда! Охватившее его чувство виновности потрясло его до глубины души, а крамольная мысль, нежданно пришедшая на ум и вовсе огорошила, ‒ «Мы часто сами выдумываем для себя недоступное…»

Стояла бездыханная тишина, лишь великие мужи давних эпох строго взирали на происходящее из золотых с тускнеющей зеленью рам. Размеренно, тяжело и грозно цокали каминные часы. Стрелки перевалили за двенадцать, наступил Новый 1762 год.

‒ Два ‒ число вещее, ‒ прошептал Павел, не вникая в суть сказанного.

В канделябрах с треском догорали малярийные свечи. Их пламя, то меркло, едва ни затухая, то ярко вспыхивало. Пустынное зало освещалось их трепетным светом да алыми всполохами на тлеющих поленьях в камине. Средь полной недвижности и тишины в полумраке что-то содеялось, ‒ то проступили лиловые контуры око́н, и не понять было, то ли близится утро, то ли наступает вечер. И тут Павел увидел пред собою Марию Скарлатти, она стояла перед ним на расстоянии вытянутой руки. Скорбная, Мария смотрела на него огромными, полными слез очами и, умоляя, просила его о чем-то. О чем?

Ошеломляющее потрясение очевидца, присутствующего при том, что произошло, выпило из Павла все силы. Ему казалось, словно этой ночью он обошел весь мир, собрал все печали земной юдоли и взвалил их себе на плечи. Что это было, и было ли это, и чем закончилось? Этого он не знал. Он присутствовал при этом, вот и все. В нем проснулось какое-то неосознанное беспокойство, так беспокоятся животные перед землетрясением. «Это не сон и ты никогда не проснешься, потому что ты не спишь», ‒ с содроганием подумал Павел.

С жутким ощущением déjà vu[15] на какое-то мгновение пред ним явилось видение: на щербатом обрубке старого дуба, напоминающем плаху, лежали, собранные, как должно, кости человеческой руки, повернутые ладонью вверх. Павел догадался, что произошло что-то важное, предназначенное только для него. Видение исчезло и, как он ни пытался воссоздать его в памяти, чтобы разгадать его значение, ничего не получалось.

И, что сей сон значит? Черт его знает, что́. Одно верно, ‒ приключения во сне причиняют реальную боль.

Глава 8

Пришло время, и наступила пора.

Павел проснулся от какого-то внутреннего толчка, разбудившего его. Сердце билось громко и часто, и каждый удар эхом отдавался в висках. Он не сразу понял, что проснулся. Что его разбудило? Что-то неприятное. Неосознанная угроза? Неизвестно. Он открыл глаза, и осознал себя лежащим в полумраке. Действительность воспринималась с трудом, и потребовалось некоторое время, чтобы обрести с нею контакт. Наконец, он окончательно проснулся и понял, что все произошедшее было сном, самым отвратительным из всех земных снов. Поразмыслив, он пришел к выводу, что никогда еще не испытывал таких переживаний, как в этом сне, похожем на осколок прошлой жизни.