Одиночка - Виктор Гавура (2021)

Когда Павел снова стал контролировать себя, то заметил, что чай давно остыл. Он сидел, сжимая в руке, вместо чашки кофе, ручку подстаканника со стаканом остывшего желто-коричневая чая, теплого, как моча. Видно он долго так сидел, перебирая в памяти все, что мог вспомнить. Как это могло случиться? Ведь он никогда не доверял Зябкиной, не верил ей даже когда знал, что она не лжет.

Глубинные механизмы подсознания, бесстрастно, как видеорегистратор, фиксируют происходящее и порой замечают больше, чем сознание. В последующем, когда утром вспоминаешь события минувшего дня, зачастую они представляются более понятными, нежели вчера. При этом в очередной раз подтверждается проверенная жизнью мудрость: «Утро вечера мудренее». Отдых, хотя бы минимальный, помогает увидеть то, что произошло в лучшем свете. И по утрам приходит решение вопросов, которые накануне представлялись неразрешимыми.

В голове у него немного прояснилось, и он вспомнил главное, хотя всех деталей пока не припоминал. Да и того, что он вспомнил, было достаточно, чтобы сделать холодящий кровь вывод о своем бездарном провале. Случившееся для Павла было величайшим посрамлением. Ничего, подведем промежуточный итог, успокаивал он себя. Первое испытание он прошел, ‒ испытание поражением. Но это всего лишь промежуточный результат. Он знал, что никогда не сдастся, это было у него в крови. Павел интуитивно чувствовал, что в этом старике сосредоточено все худшее, что есть в людях. Но это, интуитивно. Единственное, что Павел знал о нем достоверно, это то, что он совершенно безумен. Но это было малоутешительно.

Теперь предстояло принять решение и действовать. Есть хороший русский обычай: перед тем, как отправляться в дальнюю дорогу с неизвестным концом, присесть и подумать. Разумеется, присаживаться предпочтительнее на чемоданы. У него их не было, значит, и терять ему было нечего. Хоть он и располагал значительными средствами в валюте, драгоценных безделушках и произведениях искусства, он чувствовал себя бедным, извечно бедным, – бедным по жизни.

Переменить образ жизни можно, но попробуй, перемени себя. И все же, в этом что-то есть, остановиться, присесть и сосредоточиться, собраться перед прыжком. Так поступают все из породы кошачьих. Его попытка пошутить с треском провалилась. Не слишком ли много провалов? Павел огорченно покачал головой. Довольно угрызений, одернул он себя. Хватит угрызаться, зубы стоит поберечь, они еще пригодятся.

Павел фрагментарно припоминал, чем все закончилось вчера, но никак не мог из множества осколков сложить разбившееся зеркало. Все считали, что Павел пьян, но он был трезв, хотя поломка у него произошла и довольно серьезная. Невнятно, будто сквозь толщу воды, до его сознания доносились голоса гостей. Держался он с достоинством, не теряя самообладания, это спасло его от еще бо́льшего унижения. Хотя, куда уж больше?

Павел задохнулся от стыда, охваченный отвращением к самому себе. Есть поговорка: «Пьян ты или не пьян, а если говорят, что пьян, ‒ то лучше спать ложись». Так Павел и сделал, ни с кем не простившись, он тихо ушел и каким-то образом добрался домой. Эти подробности, Павел напрягаясь, вспомнил, но все остальное смешалось в кучу. Когда среди ночи к нему ненадолго вернулось сознание, он увидел перед собой старика.

– Завтра в двадцать один ноль-ноль встретимся на шестой платформе железнодорожного вокзала. Там и договорим… – сказал старик голосом, проникающим в голову Павла, минуя барабанные перепонки, и пошел от него прочь.