Одиночка - Виктор Гавура (2021)

Павел явственно ощущал, как от старика неслышными волнами исходит некий инфразвук необыкновенного напора и мощи, давящий на барабанные перепонки, противостоять которому было невозможно. Неожиданно Павел поймал себя на том, что перестал дышать… Но, расправив плечи, он глубоко вдохнул полной грудью. «Так, выходец из мусорного бака! А не пора ли вам отправиться в крематорий? Такое впечатление, что вас там заждались», – подумал Павел, и ему показалось, что старик прочел его мысли.

Судорога, исказившая лицо старика, была лишь слабым отражением бури, бушевавшей у него внутри. Он сдерживался, но видно было, что он весь клокочет, как вулкан перед извержением. Бешенство горело в его глазах. Павел не отвел глаз, и какое-то время они испепеляли друг друга взглядами. Павел чувствовал, как мощный поток энергии побежал по его нервным стволам. Наконец, старик с вызовом спросил:

– И, что это значит?.. ‒ его тон не оставлял сомнений в переполнявшем его бешенстве.

– Скажите, какое слово вы не поняли, и я разъясню вам его значение, – с безукоризненно вежливой иронией ответил Павел.

– Ах, вот как! – зловеще проговорил старик, сведя брови к переносице. Его расширенные во весь глаз зрачки полыхали черным огнем.

Эта неприкрытая угроза оцарапала слух Павла, как будто это были не простые слова, а некие роковые письмена, загоревшиеся на пиру Валтасара. Все вокруг них сделалось недвижимым, словно время, ускоряющее до этого свой темп, ударилось о невидимую стену и остановилось. Стало тихо, как в средине торнадо, там, где рождается ураган, сметающий все на своем пути.

Драматизм момента нарушила громкая отрыжка стоящего рядом мужчины, который недавно расправлялся со свинячьим боком. Лицо пожирателя свиней лоснилось кожным салом, а устрашающих размеров, испачканные жиром лапы мяли большую, как простыня салфетку. Не исключено, что это была та самая скатерть, которой не хватало на фуршетном столе. Он громко чмокнул, извлекая застрявшие в зубах остатки свиньи, и задумчиво посмотрел сквозь Павла, полностью отдаваясь процессу пищеварения. Павла умиляли подобные цельные натуры во множестве населявшие территорию Украины.

К ним подошла Зябкина. Было заметно, что настроение ее основательно подпортилось. Извинившись, она отвела Павла в сторону.

– Что случилось? – озабочено спросила она, непроизвольно отступив от него, чтобы избежать случайного прикосновения.

– Если в двух словах, то ничего не поймешь, а если рассказать подробно, то я и сам не знаю. Мне кажется, я столкнулся с чем-то таким, чего не существует, – серьезно ответил Павел.

– Ты про этого старика? – спросила она и, не дожидаясь ответа, сама себе ответила, – Мне тоже так показалось. Он представился отцом Эльвиры, помнишь ее? Она выдает себя за повелительницу Снов. А Эльвира мне только что звонила, извинялась, что не смогла прийти и сказала, что ее отец давно умер…

Павел слышал в ее словах недосказанность и с горечью отвернулся. Краем глаза он заметил, как Зябкина обменялась взглядом со стоящим неподалеку стариком. Взгляд может быть очень красноречив. Она лгала. Зачем? Она была единственной, с кем он поддерживал отношения в стане людей, тонкая нить, связывающая его с внешним миром. Он посмотрел ей в глаза, она тут же их потупила. Очередной обман в цепи обмана.

– Знаешь, давай все забудем. Сделаем вид, как будто ничего не произошло, – упирая на каждое слово, предложила Зябкина. – Паша́, сделай это для меня, пожалуйста! Я тебя очень прошу… – плаксивым голосом попросила она и тяжело вздохнула. Из груди у нее при этом послышался тонкий писк, как будто там поселилась мышь.