Против течения - Рогов Борис Григорьевич

— Вот тут я вам и хочу помочь. Существует много талантливых, но бедных студентов-архитекторов, готовых за деньги рисовать и красить хоть про КПСС, хоть про НСДАП. Самое примечательное, делают они это хорошо и быстро. Деньгами не избалованы, поэтому готовы работать по более низким расценкам, чем официальные, были бы заказы. В общих чертах, Александр Семёнович, идея такая. — Борис аккуратно отодвигает от себя чашку и начинает помогать себе жестами.

— Приходит к вам в Худфонд клиент — Борис изображает пальцами на столе этого «клиента», — и, весь такой важный, говорит, что ему очень надо, например, доску почета своего нефтемясорезинтреста. Вы ему — дорогой товарищ, мы с радостью, но стоить это будет стопитсот тысяч рублей. Деньги у вас есть? Показываете ему смету с госрасценками, мол, мы по закону работаем, по-другому не можем. Если по деньгам его устраивает, то идёте по вашему обычному пути, если нет, то предлагаете обратиться в «подшефный» коллектив. — Борис делает небольшую паузу в своём выступлении.

— Борь, подожди, так нельзя! Это же будет дискредитация работы художника! Демпинг, девальвация и всё такое! К тому же нарушение финансовой дисциплины, а это дело вообще подсудное — Я неожиданно для себя начинаю горячиться.

— Александр Семёнович, подождите минуту. Что касается девальвации и демпинга, то демпингуют самоучки-халтурщики, готовые за бутылку изобразить хоть чёрта лысого. Им деньги и несут, а так будут нести вам и нам, то есть профессионалам. — Борис пристально посмотрел на меня. Нужен теневой коллектив художников-оформителей, нацеленный как раз на массовые объекты. На днях у нас на факультете родился такой. Готовы будем работать даже немного ниже сложившихся в городе расценок, качество гарантирую вполне приличное. Под крышей комитета комсомола, между прочим.

— Так, стоп, не торопись, — я останавливаю поток красноречия молодого пройдохи, — надо ещё проще. Мы с тобой садимся и обсуждаем объём работ, я называю сумму, которую готов буду отдать исполнителю. Дальше можешь делать с ней всё, что хочешь.

— Можно и так. Я вас понимаю, не хочется выпускать контроль над деньгами заказчика? Александр Семёнович, давайте так и сделаем первый заказ, а там проанализируем, как получилось и если что, то подкорректируем. Тогда и договор составим о сотрудничестве. Неофициальный, просто для взаимного понимания. Правильно?

Паренёк действительно придумал вполне работоспособную схему. Думаю, что должно получиться. Через месяц праздничная демонстрация намечается, а это «сенокос» у оформителей.

— Да, дело интересное. Стоит попробовать. Но для безопасности сделать надо так — студентов оформлять по всем правилам, подписывать с ними трудовой договор, составлять смету и график, брать подоходный, проводить все операции через счет. Тогда всем выгодно! Студенты получают деньги и опыт работы, Худфонд — деньги и славу, заказчики — наглядную агитацию.

— Мне кажется, главное — начать! А там, как только результат появится, сарафанное радио заработает и клиент пойдёт. У нас же все ищут исполнителей через знакомых.

— Звучит заманчиво, но надо посоветоваться с руководством. Сам понимаешь, в нашем деле очень важен, как говорит наш любимый шеф — реализьм [100]. С Никольским и Бухаровым переговорить в любом случае придётся. Я, конечно, со своей стороны, распишу выгоды для них, но ничего гарантировать не могу. Они же оба не из архитекторов. Толик Никольский, кажется, поимел какие-то неприятности, когда в Сибстрине работал, поэтому перешёл на худграф. С ним могут быть проблемы, а он с этого года председатель НОСХа [101]. Подозреваю, что сделает так — нам откажет, а сам однокашников подтянет.

— Может оно и так, но неужели у него столько однокашников, что нам не хватит?

— Да, кто его знает. Я его знаю шапочно, всё-таки между нами разница 17 лет, он ко всем мастерам старшего поколения относится свысока, но поговорить в любом случае обещаю.

— Тогда я вам завтра и позвоню вечером? Хорошо?