Против течения - Рогов Борис Григорьевич

— Григорий! Ты решил нас уморить в этих чащобах? Пора остановиться, а то ты вместо добрых гостей получишь два истощённых трупа. Наша очередь вас угощать. Есть в этом очаге научной культуры какой-нибудь ресторан? — я, тяжело дыша, выдал эту мольбу о привале.

— Николай! Об этом не может быть и речи! — Григорий пытался мне возражать. — Вы наши гости, поэтому милости прошу в «Дом Учёных», там есть ресторан и говорят, даже весьма неплохой.

— Лейтенант Рогов, что за препирательства со старшим по званию! — я принимаю на себя командование нашей компанией. — Приказываю. Оправиться, привести себя в порядок и с песней, строем, дистанция через одного линейного… Шагом… Арш!

Тот же день. Там же. Борис Рогов.

Беседу с полковником я решил отложить на время, когда у него немного выветрятся алкогольные пары. По моим прикидкам это должно было случиться на третий день по приезду. Промахнулся! Оказалось, что отец не придумал ничего лучшего, чем везти их на свою историческую родину. Алтай это прекрасно, но тогда мне остаётся на беседу только вечер перед вылетом. Это точно будет суровый пилотский банкет на посошок.

6 октября. Новосибирск. Прощальный банкет. Борис.

Почти чернильно-черная, синь холодного октябрьского неба висела над уже почти голыми деревьями. В ожидании первых ударов зимней непогоды, дрожали на ветру ветви берез и тополей. Порывы пронизывающего северного ветра не оставляли никаких сомнений — зима на носу. По сравнению с желто-красным Алтаем, Новосибирск выглядит суровым северным городом.

Завтра утром полковник улетает. Они с отцом уже хорошо приняли на грудь, когда я вспомнил, что за всей этой туристической мишурой, чуть не забыл о главном. Мне же надо с ним обязательно поговорить. Пусть с бухим, но может так до него проще дойдёт. Дальше тянуть некуда, поэтому я иду искать, а кто не спрятался, я не виноват:

— Николай Иванович, мне нужно с вами поговорить! — Я нашёл полковника на балконе.

— Ну, давай поговорим, — тяжело отдувается Морозов. — Папка твой меня за неделю умотал. Спасибо ему, конечно, интересно познакомиться со столицей Сибири, с Алтайской природой, какая там медову… стоп! Я, кажется, опять отвлёкся… Так, о чём поговорим?

— Ага, Николай Иванович, что-то родитель вас заездил, — усмехнулся я. — Помните, как мы с вами прошлой зимой хоккей смотрели? Я ещё счёт предсказал.

— Ну и? О чём речь? Вспомнил! Куртку бомбер-реглан я тебе привёз, с тебя 56 рублей…

— За куртку огромное спасибо. Деньги я вам завтра отдам, хорошо? Но я сейчас не о куртке хочу поговорить. Дело в том, что я вижу странные сны. В этих снах мне открываются некоторые события будущего. Например, слышали про Беленко?

— Который месяц назад в Японии на вынужденную сел?

— Ага, на вынужденную! Ждите! Сбежал он туда с целью в Америке поселиться и самолёт новый угнал, чтобы было чем за душевный приём заплатить.

— Ты то, парень, откуда знаешь? Напечатали же в газетах что-то про неисправность техники и вынужденную посадку на аэродроме в Хакодате.

— Я же вам говорю! Во сне видел. Я такие сны с информацией уже больше года записываю, поэтому могу рассказать довольно много интересного.

— Болтун ты, Боря, вот ты кто! — Старый лётчик рассердился. — Не люблю я когда мне так откровенно врут.

— А вы, Николай Иванович, спросите своих знакомых об этом Беленко. Он как раз сейчас активно интервью журналистам в США раздаёт. Наверняка у вас в авиации знакомые остались.

— Всё, Боря! Больше даже слушать твой бред я не желаю. — С этими словами Морозов возвращается к столу и через пару минут оттуда раздаётся лихая песня:

Там, где пе-хо-та не прой-дёт!

И бронепоезд не промчится!

Угрюмый та-а-анк не проползё-о-от!

Там пролетит стальная птица!