Через пять лет - Ребекка Серл (2022)

А на меня наваливаются тоска и одиночество: словно паутина, они медленно опутывают меня с головы до ног. Но почему? Какого рожна мне надо? Дэвид такой надежный и чуткий. На него всегда можно положиться, он никогда меня не подведет. Он искренне радуется моим успехам. Ему не наплевать на мою карьеру. Он не задумываясь пожертвует ради меня всем. Он свято блюдет нашу договоренность не мешать друг другу.

Однако сейчас, сидя за своим рабочим столом, я понимаю и другое. Что мы с ним – две параллельные прямые. Мы всегда рядом, в одной плоскости, но никогда по-настоящему не пересекаемся из страха сбить друг друга с пути. И все вроде бы ровно и гладко: никаких треволнений, никаких накладок. Но проблема с параллельными прямыми в том, что расстояние между ними может быть в пару сантиметров, а может и в пару километров. Или вовсе в сотни световых лет, как, похоже, между мной и Дэвидом. Мне кажется, за последнее время мы с ним невероятно отдалились друг от друга. Мы не замечаем этого, потому что продолжаем двигаться в одном и том же направлении, к одним и тем же целям. Но я-то хочу большего. Я хочу столкновений и потрясений. Хочу, чтобы мой путь наконец кто-нибудь пересек.

Я звоню Лидии и бронирую столик в «Данте», итальянском ресторанчике в Вест-Виллидже, который мы с Дэвидом любим. На 19:30.

Глава тридцать четвертая

Я захожу в крошечный ресторан, притулившийся на углу улицы, залитый светом восковых свечей. Столики по-старомодному накрыты скатертями в красную клетку. За одним из них сидит уткнувшийся в телефон Дэвид. На нем голубой свитер и джинсы. Дресс-код в хедж-фонде не такой строгий, как в банке, где он раньше работал, и теперь Дэвид почти не вылезает из джинсов.

– Привет, – говорю я.

Он вскидывает на меня глаза и улыбается.

– Привет. Ну и столпотворение сегодня, правда? Ни пройти, ни проехать. Вот, пытаюсь разобраться, с чего им вдруг вздумалось перекрыть Седьмую авеню. Эх, а давненько мы здесь не были. Почти с тех самых пор, как начали встречаться.

С Дэвидом меня познакомил мой коллега Адам, с которым мы работали клерками в Федеральном окружном суде. Мы оба пахали от зари до зари, получали жалкие гроши и совершенно не вписывались в трудовой коллектив.

Помнится, я полгода, если не больше, сходила по Адаму с ума. Он был родом из Нью-Джерси, любил комедии семидесятых и знал, как заставить норовистую кофемашину сварить капучино. На работе мы почти не разлучались: вместе крючились за своими столами, вместе уминали пятидолларовую лапшу быстрого приготовления, купленную в закусочной на колесах. И вот однажды Адам закатил вечеринку по случаю своего дня рождения и пригласил всех в бар «Десять колоколов», что в Нижнем Ист-Сайде. Я про этот бар раньше и знать ничего не знала. В нем царил полумрак, горели свечи, стояли деревянные столы и барные стулья. Мы объедались сыром, пили вино и платили в складчину, так как кредитный лимит наших банковских карт, задолженности по которым мы рано или поздно надеялись погасить, подобных роскошеств не дозволял.

Был там и Дэвид, застенчивый и милый. Он угостил меня выпивкой, рассказал, что работает в банке, с Адамом знаком еще со школы и в первый год жизни в Нью-Йорке даже снимал с ним на пару квартиру.

Мы болтали о сумасшедших ценах на аренду жилья, жаловались, что во всем городе днем с огнем не сыскать приличной мексиканской еды, и цитировали наш любимый «Крепкий орешек».

Однако я не сводила глаз с Адама. Я надеялась, что за днем его рождения последует ночь. На мне были узкие джинсы и черный пуловер, и я пребывала в уверенности, что еще чуть-чуть, и мы с Адамом начнем друг с другом заигрывать. Да какое там – начнем! Я была твердо убеждена, что мы уже начали друг с другом заигрывать и вскоре дозаигрываемся до того, что отправимся домой рука об руку.

Перед самым закрытием бара Адам вальяжно подошел к нам и шлепнул Дэвида по плечу.