Я открыла глаза, немного помешкала, но потом все же взглянула на папу. Вид его бледного лица меня потряс. Он бросил взгляд на дневник Остина, и я поняла, что сейчас услышу. Всю грязную правду. Подробный рассказ о случившемся без всяких прикрас.

– Мы были в ужасе, мы винили себя. Мы скорбели и одновременно были в ярости. Злились на Остина, на самих себя, на тех, кто продал ему эту дрянь. На Сэмюэла, которого даже никогда не видели. Уже потом я понял, что злился, потому что наш сын своей смертью разрушил тот идеальный образ, который был у меня перед глазами. Или который я себе нафантазировал…

По моему лицу текли слезы.

В ярости… Точно такие же чувства я испытывала по отношению к Сэму, потому что он отнял у меня мое представление об Остине. Представление о том, что мой старший брат стал жертвой. А теперь же я знала, что брат сам был виноват в своей смерти.

– Лори, мы хотели, чтобы у тебя о брате остались хорошие воспоминания. И чтобы ты – знаю, звучит ужасно – могла спокойно горевать. Чтобы в твоей памяти он остался тем замечательным человеком, на которого ты всю жизнь равнялась. Теперь я знаю, что это было ошибкой. Остин принимал наркотики. Но это не делало его плохим братом, а вот нас это делает плохой семьей, не сумевшей его уберечь. Мы лишь усугубили его состояние. Нам больше хотелось воспринимать его как образец, а не как человека с психическим расстройством.

Когда я увидела, что папа тоже плачет, мое сердце сжалось. Он плакал лишь в больнице и на похоронах Остина, и больше нигде. По крайней мере, не на моих глазах. Папа оставался сильным, чтобы поддерживать нас с мамой.

– Мы думали, будет правильным защитить тебя от правды. Наш адвокат сделал все, чтобы информация не просочилась в прессу. Но мы должны были предугадать, что такая ложь рано или поздно раскроется. Что она нас уничтожит. Оставшихся членов семьи, которых мне так хотелось удержать вместе.

Папа посмотрел на меня, и я почувствовала его боль, словно свою собственную.

– Лори, я искренне прошу прощения за то, что мы наделали. За то, что мы тебя обманули. Не дали тебе возможности самой обдумать правду. За то, что ты обо всем узнала от чужого человека.

Я отрицательно покачала головой.

– Папа, он мне не чужой. Он был и остается человеком, который понимает меня с полуслова.

Папа улыбнулся уголками губ.

– Это чудесно.

– А вот я ему солгала. – По моему телу прокатилась волна стыда. – Он не знает, что Остин мой брат. Об этом я умолчала. Но на это у меня были другие причины, не такие, как у вас. Эти причины гораздо хуже и эгоистичней.

Папа посмотрел на меня, и я почувствовала себя настолько ужасной и жалкой, что захотелось спрятаться.

– Может, настало время откровенно с ним поговорить?

– Как? У меня нет такого хорошего объяснения, как у тебя.

Папа положил руку мне на плечо.

– Милая, оно у тебя есть. Ты его любишь, это главное объяснение.

Я прикрыла глаза, потому что к ним снова подступили слезы.

Все верно, я люблю Сэма. Но это не отменяло того факта, что он не знал, кто я. Что я знала все его секреты, а он сам был частью моей тайны. И прежде, чем он узнает обо всем при таких же ужасных обстоятельствах, как я, мой долг, черт возьми, самой рассказать ему правду.

А потом остается только молиться.

Что он сможет меня простить.

Глава 33