Ловушка для птиц - Виктория Платова (2018)

– Четырехкомнатная, так? Зачем же ей понадобилась однушка, да еще в спальном районе? Однушка покупалась для отца, так мне сказали. Но разве отец не мог жить с дочерью? Не должен был?

– Вы спрашиваете мое мнение? – осторожно поинтересовался Коляда.

– Просто рассуждаю вслух.

– Чужая душа – потемки. Вот что я скажу.

– Думаете, это все объясняет?

– Думаю, что лучше туда не лезть. Хрен знает на что напороться можно. Только сдается мне, без жабы не обошлось. Она Лидо в уши может надуть все, что угодно. Уже сколько раз пыталась меня облить говнищем – я и со счета сбился… скажите, а обыск был в той квартире?

Если до этого Евгений Коляда просто трепался с Пашей, выбалтывая вещи, знание которых никак не способствовало расследованию, то последнюю фразу он произнес полушепотом. Шкурная заинтересованность, вот что присутствовало в ней.

– В рамках стандартных мероприятий на месте преступления.

– Ну и… Нашли что-нибудь?

– Кроме трупа? – уточнил Паша.

– Кроме него, ага.

– Кое-что, но, признаюсь честно, улов невелик.

Самое время было показывать фотографии, и Паша, достав снимок, найденный в паспорте Филиппа Ерского, протянул его Евгению:

– Знакомые персонажи?

– Так это же дядя Кира Кассис, богатый, как Онассис! – присвистнул Коляда, постучав пальцем по Шарковой капитанке. – Влюбленный в Лидо пингвин. Лучший друг «Птички Тари», так сказать. Меценат, пожелавший остаться неизвестным.

– Разве название его фирмы не фигурирует на афише? Мне говорили…

– То фирма. А то человек. Две большие разницы. С ним-то все в порядке?

– Надеюсь.

– Второго никогда не видел, – продолжил изучение снимка русский Джек Воробей. – Кирин бойфренд, что ли?

– Не понял?

Простодушный вопрос Коляды относительно бойфренда поверг Пашу Однолета в легкое замешательство. Да и не был Филипп Ерский похож на недавних знакомцев Паши – двух Бусь из барбершопа «Серпико». Он был просто красивым парнем, пусть и не брутальным, скорее – утонченным, а как иначе почувствуешь скрипку, прильнувшую к щеке? Люди вольны жить, как им хочется, и спать с теми, с кем захотят, – возможно, для кого-то подобный лозунг не пустой звук, а руководство к действию. А Паше – всё равно. Он вообще в эту сторону не думает. Главное, чтобы пафосные хотелки никому не мешали, не подпадали под статью и не заставляли лейтенанта Однолета ползать вокруг остывающих трупов в поисках улик.

И всё равно… Болтливый сукин сын, этот Женя Коляда. Хуже бабы. Даже демоница Софико, которую павиан со сладострастием обливал помоями, проявила намного больше такта. Не стала сплетничать с малознакомым человеком. Показания, касающиеся непосредственно дела, – это одно. А остальное… Даже заморачиваться не стоит.

Примерно так убеждал себя Однолет, понимая, что что-то изменилось. Неуловимо. Как будто он уселся играть в шахматы, и даже совершил несколько удачных ходов, вывел на позицию коня и безнаказанно сожрал пешку, – и вот, пожалуйста, игра поменялась. Она еще остается черно-белой, по цветам фигур, но теперь исчезли и фигуры.

Остались только камешки для игры в го.

– …Вы ведь только что сказали мне, что господин Кассис испытывает чувства к Лидии Генриховне…

Паша почему-то покраснел, а чертов павиан неожиданно расхохотался:

– Купился, да? Ладно, это шутка. Нормальный мужик дядя Кира. Только несчастный, несмотря на баблище. Будь его воля, он бы давно на Лидо женился. Развелся бы со своей марамойкой – и в омут с головой. Но вот незадача – старая жена крепко его за яйца держит. Говорит, при бракоразводном процессе по миру пустит. А она может. У нее вся адвокатура в друзьях. Причем не наша, московская. А у него серьезный бизнес. И не вывернуться теперь. Так что богатые тоже плачут.