Ловушка для птиц - Виктория Платова (2018)

Однолет не получил по шапке, хотя и заслуживал: метод проникновения в жилище был выбран не самый удачный, плюс организационные тёрки. Преступление было совершено в Невском районе, и формально его должны расследовать местные правоохранители. Даже следственная группа там отметилась, вызванная участковым (в свою очередь, вызванным Однолетом), – но кому нужен дополнительный геморрой в лице укокошенного деятеля культуры? Правильно, никому. Вот все и спихнули на Брагина, поскольку расследование убийства Филиппа Ерского и Неизвестной необходимо объединять в одно дело. Факт настолько же очевидный, насколько и неприятный. Все эти скрипочки, смокинги и группа поддержки в виде Мюнхенского филармонического оркестра… Далеко не единственного – есть и другие оркестры, не менее прославленные, у всех на устах. Ну, как начнут писать коллективные письма?.. Следователь прокуратуры Невского района Телятников, с которым пришлось просидеть полночи, утрясая и документируя, уже при расставании пожалел Брагина. Когда они стояли на крыльце у участкового пункта полиции, и Телятников, приземистый лысоватый мужичонка со сломанными ушами, жадно курил, выпуская сизый дым прямиком в черное заиндевевшее небо. А Брагин жадно смотрел на этот дым, уже давно находившийся под запретом. Как и многое другое, многое…

– Куришь? – спросил Телятников, упершись в брагинский взгляд.

– Бросил.

– Ну, с таким делом снова закуришь.

– Думаешь, висяк?

– Висяк не висяк, а крови у тебя попьют. Не люблю артистов этих. Сплошной вертеп. Сплошные потаскухи.

– Ну, этот вроде на скрипке играл, – вступился за покойника Брагин.

– Вот и доигрался… хер на скрипке.

– Ну, ты уж совсем! Классика, между прочим, – благородное занятие.

– Положим, его не с инструментом нашли, а без порток. Извращенцы чертовы. Черно у них внутри, черные души, черные сердца. А в мотивах начнешь копаться – такая же чернота и вылезет. Или вообще – Содом и Гоморра. Черви попрыгают. Ой, не повезло тебе, Валентиныч.

– Как-то будет.

– Оно понятно. – Телятников улыбнулся, показав желтые прокуренные зубы. – «Как-то» оно всегда бывает. Степанцов пока походит по квартирам, порасспрашивает, может, нароет что-то ценное. Но я бы не обольщался.

Степанцова, местного коллонтаевского участкового, Брагин видел лишь мельком – обычный, задавленный текучкой старший лейтенант лет сорока пяти с гаком. Мешки под глазами, скорбная подкова вместо губ, плохо выбритые студенистые щеки. Толку от таких служивых немного, особенно в деликатном деле голого скрипача.

– Я и не обольщаюсь.

– Ну, удачи тебе!

Телятников крепко пожал руку Брагину и долго не отпускал, тряся ею в воздухе. Несмотря на бессонную ночь, настроение у него было отличное (пронесло так пронесло!), а вот у Брагина настроение было на ноле. Фиговое настроение, чего уж.

Утром, после летучки у начальства, оно только ухудшилось; ни одной удобоваримой версии относительно убийства девушки в автобусе, а тут еще музыкантишка, пропади он пропадом, нарисовался, есть ли у Сергея Валентиновича хоть какие-то соображения по этому поводу?

– Прикидываем. Думаем. Работаем. Как всегда. Нащупаем подходы – сразу доложу. – Эта домашняя заготовка не раз спасала Брагина. Но сейчас не прокатило.

– «Как всегда» не получится, – ответствовало начальство в лице советника юстиции В. К. Столтидиса.