Ловушка для птиц - Виктория Платова (2018)

– Этой истории сто лет, – поморщилась Катя. – Подробностей и тогда было немного.

– Сто или не сто… Но ты сама ее вспомнила. Что-то в ней не так, да?..

– Если я и думала об этом когда-то, то сейчас – точно нет.

Катя больше не смотрела на Брагина, она снимала порчу с цветов, спокойно и методично. Обрывала мертвые лепестки и бросала их на стол.

– Что-то не так у нас с тобой, Сережа.

Не так. Мало того что Брагин совершенно позабыл о торжестве, принес дрянной букет и крупно подставился с кольцом, так он еще превратил их едва ли не единственный в году тихий семейный вечер в филиал комнаты для допросов. И где-то там, за зеркалом Гезелла при чистилище, на них смотрит новопреставленный Филипп Ерский и посмеивается. А может, и ржет в голос. Ну, и кто ты после этого, Сергей Валентинович?

– Прости… Прости, милая. Я, конечно, клинический идиот. Испортил нам вечер. Хочешь, закажем еще шампанского?

– Нет. Нечего особо праздновать.

– Хочешь уйти?

– Хочу знать, кто такая Дарья Ратманова. Ты ведь расскажешь мне прежде, чем со мной расстаться?

Ретроградный меркурий

…Пеннивайз не подвел.

Отдал-таки распоряжение своей помощнице Соне прежде, чем скрыться в глубинах Средиземного моря. Все еще сидя в теплой кофейне, Паша несколько раз набрал куклу-маньяка, – так ему не терпелось побыстрее разделаться с муторными опросами свидетелей и перейти к конструированию версий. Два раза он наткнулся на вежливое сообщение о том, что абонент разговаривает по другой линии – не иначе, с Пеннивайзом, получает ЦУ, решил Паша.

Видимо, так оно и было, поскольку, когда Однолет все же дозвонился до Софико, звонок не удивил ее.

– Это сегодняшний Павел Однолет, – бодро начал Паша.

– Да. Я узнала.

– Лидия Генриховна…

– Лидия Генриховна попросила меня оказать вам всяческое содействие.

– Очень любезно с ее стороны. А можно ли всяческое содействие перенести на ближайшее время?

– В смысле? – удивилась Соня.

– Я тут, неподалеку. Можно сказать, что рядом.

В ухе Однолета, где только что поскрипывал голос Сони-Чаки, зазвенела нехорошая тишина.

– Алло! – на всякий случай подул в трубку Паша. – Вы меня слышите, Соня?

– Следите за мной? – после долгой паузы отозвалась помощница женщины-мима. – Вынюхиваете что-то?

Здрасте. Приплыли.

– Просто хочу пригласить вас на кофе. Это возможно?

– Ничего не могу обещать.

Кажется, эту фразу Паша Однолет уже слышал. Неизвестно, где ее подцепила кукла-маньяк, потому что ей она явно не принадлежит. Что там говорила про нее Лидия Генриховна? Подвижница – раз. Предана театру всей душой – два. Абсолютно все тащит на себе – три. Ну, и апофеоз – «никого-то у нее нет, у бедной трогательной толстухи». Это красавицы вроде Сандры никогда и никому ничего не обещают. А одинокие толстухи обещают всем, всё и всегда, – в надежде избавиться от одиночества… Так что подсечь монументальную, как скульптура Церетели, Софочку не составит труда. Если Паша пошевелит извилинами.

Вот только спиннингом ее не выловить, слишком велика тушка.

Придется закидывать невод.

– Маленькое кафе наискосок от вашего офиса, – мягким увещевающим голосом заворковал Однолет. – «Зимняя дверь». Знаете?

– Конечно.

– Буду рад вас видеть.

– Ну, хорошо. Я приду.