Сестры - Бернар Миньер (2020)

Мартен крикнул довольно громко, но, похоже, его никто не услышал. Кроме змеи. Вовсе не дохлой… Она действительно еле уловимо пошевелилась, или это была оптическая иллюзия? Сервас почувствовал, как сердце у него раздувается и уже занимает в груди слишком много пространства. Ладно. Значит, пятиться и отступать… Вот только подниматься по ступенькам задом наперед оказалось делом нелегким. Нога, поставленная вслепую на ступеньку выше, попала на самый край, и он чуть не потерял равновесие. Выровнявшись, миновал еще две ступеньки, а потом споткнулся, упал навзничь и плюхнулся на ступеньку задом. Змея лежала неподвижно. Ладно, хорошо еще, никто не видел такого плачевного приземления. Собрав все свое мужество, Мартен все-таки решил спускаться вниз, но тут змея вдруг пошевелилась и быстро поползла наверх, прямо к нему. Такая скорость бывает разве что во сне… Ее маленькая головка раскачивалась из стороны в сторону, а тело в точности повторяло рельеф ступенек, словно она текла наверх. Сервас сглотнул слюну, низ живота свело судорогой. Теперь змея была совсем близко; маленькая головка подползла к правому ботинку в бахиле из синего пластика.

Как в кошмарном сне, он увидел, как эта тварь перевалила через пластик бахилы, и потом, уже по бетону, подползла к его правой руке, лежавшей на ступеньке. Рот его открылся, словно ему не хватало воздуха. Он застыл, с трудом удерживаясь от огромного искушения вскочить и удрать. Сердце стучало в груди с такой силой, что, казалось, вот-вот ее пробьет. Сервас судорожно выгнул шею и весь вспотел. Два крошечных, пугающе пристальных глаза на маленькой головке, казавшейся просто продолжением гибкого тела. Она проползла в нескольких сантиметрах от его руки и поползла дальше как ни в чем не бывало. Мартен следил за ней взглядом. А как только рептилия отползла примерно на метр, вскочил и бросился вниз.

– Там на лестнице змея! – крикнул он, ворвавшись в комнату.

Все лица повернулись к нему; среди них и Ланг, и Кати д’Юмьер, и Эсперандье.

– Как так? – спокойно спросил романист.

Сервас описал все до деталей, на какие был сейчас способен.

– Говорите, она переползла через ваш ботинок? Вам крупно повезло: вы только что избежали опасной встречи с самой ядовитой в мире змеей. Пустынный тайпан, австралийский эндемик[20]. Они обычно очень пугливы…

Этот эпизод, казалось, не произвел на Ланга ни малейшего впечатления. А у Серваса до сих пор дрожали ноги.

– В каждом террариуме было по одной змее? – спросил он.

Ланг кивнул.

– И никому не пришло в голову пересчитать террариумы и проверить, сколько отловлено змей? – крикнул Мартен гораздо громче, и в его голосе послышались истерические нотки. – Ланг, сколько змей у вас там содержалось?

Писатель пристально посмотрел на него.

– Тринадцать, – ответил он. – Тайпан, черная мамба, кольчатый бонгар, синий крайт, королевская кобра, очковая змея, гремучая змея, копьеголовый ботропс, болотная гадюка, техасский гремучник, тигровая змея, гадюка Рассела и полосатый гремучник.

Сервас отвел в сторонку командира жандармов.

– Вы слышали? Разыщите мне Крокодила Данди и проверьте, сколько змей вы отловили. И поспешите!

Командир вышел быстрым шагом.

– И все змеи очень ядовиты?