Сестры - Бернар Миньер (2020)

– Понятия не имею. Просто сказал, и всё.

– Господин Ланг, я должен задать вам несколько вопросов… скажем так… личного свойства, – начал Сервас.

На лицо писателя набежала тень, челюсти сжались, брови упрямо нахмурились, но он все же кивнул.

– Вы любите свою жену?

Глаза Ланга сверкнули.

– Да как вы смеете в этом сомневаться? – свистящим шепотом взвился он, словно пощечину отвесил.

– У вас есть враги?

Было видно, что писатель колеблется.

– Может быть, враги – это слишком сильно сказано, – ответил он, – но я регулярно получаю какие-то странные сообщения на личную страницу в Фейсбуке. Большинство моих читателей – люди нормальные, умеющие отличить реальные события от художественного вымысла, но среди них всегда найдутся те, для кого этих различий не существует. И в их более узком кругу образовался еще один, из тех, кому не нравится ни что я делаю, ни что я собой представляю, причем они хотят мне только добра…

Сервас и Эсперандье переглянулись.

– А можно взглянуть на эти сообщения?

– Дайте мне четверть часа, чтобы найти и распечатать их.

Сервас согласно кивнул. Минут через двадцать Ланг вернулся с листками в руке. Мартен их взял и быстро пробежал газами.

«Ланг, сволочь поганая, ты мерзкий тип, и ты скоро сдохнешь». «Эй, Ланг, ты же все время пишешь про трупы, а сам трупешником стать не желаешь?» «Ланг, мерзавец, это ведь ты укокошил тогда тех девчонок, лет двадцать тому назад, ты покойник». «Ланг, я не шучу, ты скоро сдохнешь». «Ланг, ты пишешь про всякие мерзости, таких, как ты, надо уничтожать».

Сервас с удивлением разглядывал листки. Их набралось больше двух. Он передал их Эсперандье и повернулся к Лангу.

– Почему вы не предупредили полицию?

4. Среда

Утро

Ланг пожал плечами.

– А что толку? Это наверняка какие-нибудь придурки, что притаились за своими компьютерами или телефонами. У них пошла явная фиксация на моих книгах, и фантазия разыгралась до галлюцинаций… Как сказал Фрейд, изначально слова были составной частью магии, и они сохранили былое могущество. Словом можно кого угодно сделать счастливым или несчастным, увлечь или убедить, слова вызывают эмоции и позволяют людям влиять друг на друга. Это знает каждый писатель. Эти придурки и пытаются былое могущество слов обратить против меня, но вовсе не собираются привести угрозы в исполнение…

– Капитан, – раздался чей-то голос.

Сервас обернулся. Посередине комнаты стояла Фатия Джеллали и подзывала его рукой. Он встал и подошел к судмедэксперту. Она наклонилась к самому его уху.

– Амалия Ланг под платьем первопричастницы была совершенно голая, и я полагаю, что перед самой смертью у нее был сексуальный контакт.

Мартен медленно вернулся на свое место и посмотрел на Ланга.

– Ваша жена, – сказал он тихо. – Под ночной рубашкой у нее было надето платье первопричастницы, как в вашем романе… И она была… голая под платьем. У вас был сексуальный контакт с супругой в эту ночь?

Ланг помолчал.

– Ну, просто… интимная игра… Фантазия, если хотите…

– После того, что произошло в девяносто третьем? – вскинулся Сервас. – И вас это не смущает?

Он увидел, как вздрогнул Ланг. Глаза его вдруг сузились и сверкнули, когда он посмотрел на сыщика.

– А что вы знаете о девяносто третьем годе?

– Дело первопричастниц: я был в той бригаде, что вас допрашивала.

– Вы?

Эсперандье и писатель оба напряженно уставились на Серваса.

– Да, я.

Прежде чем заговорить, Ланг еще раз внимательно в него вгляделся.

– Да, теперь я припоминаю… У вас тогда были длинные волосы, совсем как у студента… – Он немного помолчал и продолжил: – Вы тогда единственный вступились за меня, когда этот тип меня ударил.

У него в голосе зазвенел гнев. Значит, он ничего не забыл… И бешенство сидело у него внутри все это время.