Город и город - Чайна Мьевилль (2020)

– Господи! – воскликнул он. Судя по акценту, он был турок, но уже прожил здесь достаточно долго и понимал, что происходит. – Я, вы, чем я…

Ашил жестом приказал ему сесть обратно, и мы пошли дальше.

Улькомская библиотека оказалась более новой, чем бешельская.

– У нее не будет библиотечного шифра, – сказал Ашил.

– В этом все и дело, – ответил я.

Мы говорили о карте и ее легенде. Истории Бешеля и Уль-Комы, тщательно отделенные друг от друга, но стоящие на полке рядом, находились на пятом этаже. Студенты поглядывали на Ашила из своих кабинок. В нем чувствовалась властность, и этим он сильно отличался от их родителей и учителей.

Многие книги были не переведены, а представлены оригинальными изданиями на английском или французском. «Тайны Эпохи предшественников». «Буквы и литораль: Бешель, Уль-Кома и морская семиотика». Мы разглядывали их в течение нескольких минут: полок было много. И вот наконец та книга, которую я искал, – на второй полке сверху, в третьем ряду шкафов от главного прохода. Я протиснулся к ней мимо сбитого с толку студента, словно властью здесь обладал именно я. Книга без метки с шифром категории в нижней части корешка.

– Вот.

Это было то же самое издание, что и у меня. Та же иллюстрация на обложке в стиле «двери восприятия»: длинноволосый человек идет по улице, состоящей из двух разных (и вымышленных) архитектурных стилей, мимо теней, из которых за ним следят глаза. Я раскрыл книгу перед Ашилом. «Между городом и городом». Заметно потрепанная.

– Если все это правда, – тихо сказал я, – значит, за нами наблюдают. Прямо сейчас. – Я указал на глаза на обложке.

Я полистал книгу. На большей части страниц сделанные бисерным почерком пометки – красные, черные, синие. Махалия писала исключительно тонкой ручкой, и поэтому ее пометки были похожи на спутанные волосы. Многолетние примечания к диссертации на оккультную тему. Я оглянулся, Ашил тоже. Никого рядом не было.

«НЕТ», – гласили записи, сделанные ее рукой. «ВОВСЕ НЕТ» и «СЕРЬЕЗНО? СМ. ХАРРИС С СОАВТ.», «БЕЗУМИЕ! БРЕД!!!» и так далее. Ашил взял у меня книгу.

– Она лучше всех разбиралась в Орсини, – сказал я. – Именно здесь она хранила правду.

Глава 25

– Они оба пытались выяснить, что с тобой стало, – сказал Ашил. – Корви и Датт.

– И что вы им сказали?

Он посмотрел на меня: Мы вообще с ними не разговариваем. В тот вечер он принес мне цветные копии, переплетенные, каждой страницы и обложки улькомского экземпляра «Между городом и городом» Махалии. Это была ее записная книжка. Постаравшись, я мог следить за отдельной цепочкой рассуждений на каждой странице или за каждым из ее прочтений.

В тот вечер Ашил ходил со мной по обоим городам. Византийская архитектура Уль-Комы, огибающая сверху и вокруг невысокие mittel-континтальные и средневековые кирпичные дома Бешеля. Бешельские фигуры закутанных в платки женщин и артиллеристов на барельефах. Запахи приготовленной на пару́ еды и темного бешельского хлеба смешивались с острыми запахами Уль-Комы; цветной свет и одежда вокруг серых и базальтовых тонов, резкие звуки – одновременно отрывистые, волнообразные и обволакивающие. Теперь я жил не в Бешеле и не Уль-Коме, а в каком-то третьем месте, в обоих городах и нигде, в этом Проломе.

Жители обоих городов казались напряженными. Мы вернулись, пройдя по пересеченным улицам, не в офис, где я очнулся – он, как я вычислил, находился в Русай-Бей в Уль-Коме или на Тушас-проспекте в Бешеле, – но в другое место, неплохую квартиру в доме с консьержкой, недалеко от той крупной штаб-квартиры. Помещения на верхнем этаже, наверное, простирались на два или три соседних здания, и по этим «норам» туда-сюда сновали люди Пролома. Там были ничем не примечательные спальни, кухни, кабинеты, устаревшие компьютеры, телефоны, запертые шкафчики. Там были молчаливые мужчины и женщины.