Охота на Вепря - Дмитрий Агалаков (2017)

– Н-на том, что девок боярина Шереметева для потехи Басмановым отдать, – заикаясь промолвил писарь, – а тот, – он кивнул на измученного заключенного, – г-говрит: откуплюсь, мол…

– Этот листок в огонь брось или буквы вымарай, – приказал Антон. – Или кляксу поставь, понял?

– Ага, – кивнул Гришка.

– И не бери более перышка своего, – сладко вымолвил Кабанин, – пока мы тебе не скажем. А то я сам возьму перышко это и тебе его туда засуну, откуда ни один лекарь не вытащит!

Писарь оторопел и затих. Кураев вновь устремил взгляд на мученика-боярина.

– А что про тебя сказать? – обратился он к Шереметеву. – Когда тебя в живых не будет?

Тот едва держал голову.

– Скажи, что сознался я. Во всем сознался. Что Старицкого хвалил. И убей немедля.

– Где схоронил ты свое сокровище? – спросил Кабанин.

Но глаза измученного пыткой боярина смотрели только на Антона Кураева.

– Обещай мне, Антон…

Кураев мучился сомнениями.

– Обещай, и сам себе царем станешь!

– Да пообещай же ты ему! – взорвался палач Кабанин.

– А вдруг не получится? – спросил Антон.

Кабанин даже кулаки сжал:

– Ну?!

Но Кураев даже не услышал палача.

– Вдруг не смогу уговорить царя-батюшку?

– А ты смоги. Поклянись, Антон, жизнью своей и своих потомков, что выполнишь мою волю, – прошептал Шереметев. – Среди тех сокровищ корона последнего византийского императора имеется, Константина, ее турки в Константинополе взяли более века назад, а потом она в Крым попала… Украшения императриц есть… – голос его срывался. – Много там чего еще! Не тяни только… Коли Иван заявится, худо будет.

– Хорошо, – кивнул Антон. – Клянусь тебе. И помни, не со зла я сказал про ту порку. По глупости… Веришь?

– Верю. Так что, договор у нас?

– Договор, – кивнул Кураев.

– Есть у меня имение под Тверью, а там есть заброшенный колодец, камнями он завален, потому что слух пущен, будто мертвецы там схоронены. Там оно, сокровище, в двух сундуках лежит. Золото и самоцветы, не счесть их! А теперь выполни то, что обещал! Убей и спаси.

– Стало быть, готов?

– Готов, – прошептал тот.

– Тогда прощай, пресветлый боярин.

Антон Кураев взглянул на своего подручного палача.

– Делай, – кивнул он.

Кабанин подошел к несчастному Шереметеву и широченной пятерней закрыл ему и нос, и рот. Как ни был силен духом боярин, но задергался, забился, и скоро глаза его, до того раскрытые широко, погасли.

И только потом оба – и Кураев, и Кабанин – направились к писарю. А на того страшно было смотреть! Он дрожал, как осиновый лист, не зная, кого бояться больше: царя или двух палачей-заговорщиков.

– Ты вот что, Гриша, – тихо сказал Кураев, – ты не бойся…

– А ты мне за мой страх заплати! – вдруг выдавил тот.

И смело у него так получилось! Матвей Кабанин даже рассмеялся.

– Теперь ты с нами, – кивнул Кураев, – и мы с тобой поделимся. Верно, Матвей? – взглянул он на подельника.

– Конечно, поделимся, – широко улыбнулся тот. – Может, равной доли я тебе и не пообещаю, Гриша-писарь, но частью поделимся точно.

– Слово даю: так и будет, – вновь кивнул Антон Кураев.

– Но ты и Шереметеву слово дал, что его семью выручишь, – вдруг весь собрался Григорий. – А?

– А так и будет, – кивнул Антон. – Как сказал, так и сделаю.

Короткой смешок палача Кабанина уколол Антона.

– Ты что же, и впрямь надумал заступаться за его выводок?

– Я обещание дал. И потом, не ты клялся жизнью своих детей и внуков. Я выполню обещание…

– Дело твое, – пожал плечами тот. – Да как исполнишь-то?

– Знаю, как.

И едва он договорил, как лязгнули замки кованой двери, и скоро в каменный подземный мешок вошел сам царь. Его сопровождал Алексей Басманов.

– Ну что, псы мои верные, признался Шереметев-подлец?

– Во всем признался, – кивнул Антон Кураев. – Только вот…

– Что?