Оживший покойник - Анатолий Леонов (2019)

Маржарет хотел возразить, но, увидев стоящую у входа в шатер Авдотью, галантно поклонился ей, согласно придворному этикету французского двора, однако Морозова демонстративно отвернулась от него и, надменно фыркнув, ушла внутрь, задернув полог.

Глава 29. Заговор, как он есть

Суматоха в лагере продолжалась. От большого количества зажженных факелов стало вдруг светло, как днем. Люди громко кричали, бестолково бегали. Кого-то ловили и даже, судя по истошным воплям, крепко били в кустах боярышника, но кого и за что, оставалось загадкой.

Проводив Авдотью недобрым взглядом, Маржарет спросил Салтыкова с плохо скрытой обидой в голосе:

– Возможно, я что-то не понимаю, сударь, но не слишком ли много внимания вы уделяете этой капризной девчонке и ее младенцу? Так ли уж важны они в предприятии, задуманном нами? Хотелось бы напомнить, что на кон поставлены не только наши жизни, но и капиталы очень серьезных людей, которые не умеют прощать чужих ошибок.

Борис Салтыков высокомерно посмотрел на француза и проронил, спесиво выпятив нижнюю губу:

– Это что, угроза?

– Упаси боже, сударь! Это вопрос, – с поклоном ответил Маржарет, по-иезуитски отводя глаза в сторону.

– Вопрос? – переспросил Салтыков, скривившись, точно кислицу надкусил. – Ты капитан глуп, если задаешь подобные вопросы. Запомни: на Руси всякая власть от Бога. Потому Иван Грозный и дети его – в глазах народа помазанники Божие, а Борис Годунов и Романовы – самозванцы и узурпаторы. Авдотья, урожденная княжна Сицкая, род свой от Рюрика и Чингисхана ведет. У нее среди предков святых больше, чем у твоей королевы вшей на голове. Так что младенец ее, Петенька, и есть наша самая главная карта!

Маржарет, услышав слова боярина, замер на месте, осмысливая сказанное им, а после воскликнул возмущенно:

– Но вы мне раньше ничего не говорили об этом.

– А зачем? Разве это что-то меняет в наших планах? – холодно бросил Салтыков и сверкнул глазами сквозь хитрый «монгольский» прищур.

– Это не согласовано. Так нельзя… – растерянно пролепетал французский капитан, озираясь по сторонам, точно ища поддержку. Но вокруг никого не было. Даже лагерь успокоился. Только со стороны реки доносились голоса обозников, продолжавших безуспешные поиски отца Феоны.

– Ну и согласуй, – с улыбкой ответил боярин и спокойно добавил, направляясь к себе: – Чего так разнервничался, капитан? Пойдем в шатер. Поговорим.