Талантливый мистер Рипли - Патриция Хайсмит (2016)

Продолжу совать свой нос не в свои дела. Вероятно, Том не сделает тебе ничего дурного, но я уверена, что он дурно на тебя влияет, хотя это и не бросается в глаза. Ты и сам немного стыдишься того, что суетишься вокруг него, а ты ведь суетишься, тебе это известно? Попробуй проанализировать свое поведение. По-моему, в последние несколько недель ты начал все это понимать, но ты опять с ним, и, откровенно говоря, не знаю, дружище, что и думать. Если тебе действительно „все равно“, когда он уедет, возьми да и заставь его собрать вещи! Ни он, ни кто-либо другой тебе ни в чем не помогут. Это в его интересах – все тебе испортить и держать на привязи и тебя, и твоего отца.

Огромное спасибо за духи, дорогой. Я не буду ими пользоваться – или почти не буду – до тех пор, пока снова тебя не увижу. Холодильник в свой дом еще не перевезла. Когда вернешься, возьмешь его, разумеется, к себе.

Том, наверное, тебе рассказал, что Скиппи убежал. Может быть, поймать ящерицу и надеть на нее ошейник? Я должна срочно заняться стенкой, прежде чем она совсем не покроется плесенью и не рухнет на меня. Мне бы так хотелось, чтобы ты был здесь, дорогой.

С любовью,

Мардж. Пиши!»

«„Америкэн экспресс“

Рим. 12 декабря 19…

Дорогие мама и папа!

Я в Риме, ищу квартиру. Пока того, что мне нужно, не нашел. Квартиры здесь либо очень большие, либо очень маленькие, и если квартира очень большая, придется зимой запирать все комнаты, кроме одной, чтобы было тепло. Я пытаюсь найти среднего размера помещение по средней цене, чтобы его можно было обогреть за умеренные деньги.

Извините, что в последнее время я так мало писал. Как только начну вести здесь более спокойную жизнь, постараюсь исправиться. Я чувствовал, что мне нужно отдохнуть от Монджибелло – как вы мне и говорили в течение долгого времени, – поэтому перебрался сюда со всеми вещами и, возможно, даже продам дом и яхту. Я познакомился с замечательным художником, по имени Ди Массимо, который согласился давать мне уроки в своей мастерской. Буду несколько месяцев чертовски много работать, а там посмотрим. Что-то вроде испытательного срока. Я понимаю, что тебя, папа, это мало интересует, но поскольку ты всегда спрашиваешь, как я провожу свое время, я и рассказываю. До следующего лета собираюсь вести тихую академическую жизнь.

Кстати, не мог бы ты прислать мне последние отчеты компании „Бурк – Гринлиф“? Я бы хотел быть в курсе твоих дел, давно уже ничего не видел.

Надеюсь, мама, ты не ломаешь себе голову над тем, что бы мне подарить на Рождество. Мне совершенно ничего не нужно. Как ты себя чувствуешь? Бываешь ли где-нибудь? В театре, например, и т. д.? Как там дядя Эдвард? Передавайте ему привет и пишите мне.

С любовью,

Дикки».

Том прочитал письмо, решил, что в нем чересчур много запятых, потом терпеливо перепечатал его на машинке и подписал. Однажды он видел незаконченное письмо Дикки к родителям, и в целом манера его письма была ему известна. Он знал, что Дикки был не способен писать письмо больше десяти минут. Если это письмо и отличалось от других, думал Том, то разве что тем, что было чуть более откровенным и в нем было больше надежды. Прочитав его во второй раз, он остался весьма доволен. Дядя Эдвард был братом мистера Гринлифа и лежал с раком чего-то в больнице, в штате Иллинойс. Том узнал об этом из последнего письма матери Дикки.