Простая правда - Джоди Пиколт (2019)

– Да. А у кого их нет?

Я улыбнулась ему:

– Вопросов больше нет.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, доктор Купер, но обвиняемая фактически ни разу не говорила, что ее ребенок умер от естественных причин, верно?

Куп уставился на прокурора. Господь его благослови!

– Да, но она также не говорила, что убила его.

Джордж задумался:

– Но все же вы, похоже, полагаете это весьма маловероятным.

– Если бы вы знали Кэти, вы тоже так полагали бы.

– Из вашего свидетельства следует, что главной заботой Кэти было быть принятой в общину.

– Да.

– А убийцу амишская община подвергла бы остракизму – может быть, даже навсегда?

– Таково мое предположение.

– Ну тогда, если обвиняемая убила ребенка, разве для нее не имело бы смысла спрятать свидетельство убийства, чтобы ее навсегда не отлучили от Церкви?

– Бог мой, я решал такие задачи по математике в седьмом классе! Если x, то y. Если не x, тогда не y.

– Доктор Купер, – нажимал Джордж.

– Я привел этот пример только затем, чтобы показать, что, когда часть «если» утверждения неверна, тогда часть «то» также не работает. Это просто иносказательный способ выразить ту мысль, что Кэти в самом деле не могла убить своего ребенка. Это сознательный акт, с сознательными реактивными действиями, а она в тот момент находилась в состоянии диссоциации.

– Согласно вашей теории, она находилась в состоянии диссоциации, когда рожала и когда прятала ребенка, но сумела быть в сознании и здравом уме, чтобы понять, что ребенок умер от естественных причин в эти несколько минут?

Лицо Купа оцепенело.

– Ну… – приходя в себя, произнес он, – не совсем. Существует различие между осознанием происходящего и пониманием его. Не исключено, что она была в состоянии диссоциации на протяжении всех этих событий.

– Если она находилась в состоянии диссоциации, когда поняла, что ребенок умер у нее на руках, как вы предполагаете, значит она не совсем осознавала, что происходит?

– Верно, – кивнул Куп.

– Тогда почему она могла бы ощутить такое непомерное горе и такой стыд?

Джордж припер Купа к стенке, и мы все это понимали.

– Во время родов Кэти использовала разные защитные механизмы. Любой из них мог быть задействован в тот момент, когда она поняла, что ребенок умер.

– Как удобно, – заметил Джордж.

– Протестую! – выкрикнула я.

– Поддерживаю.

– Доктор, вы сказали: первое, что вспомнила Кэти о родах, было то, что она не хотела испачкать кровью простыни, поэтому пошла рожать в коровник.

– Да.

– Она не вспоминала о самом ребенке.

– Ребенок появился после родов, мистер Каллахэн.

– Так говорил мне отец сорок лет назад, – улыбнулся прокурор. – Я имею в виду, что обвиняемая не помнит, как держала ребенка или нянчилась с ним, так ведь?

– Все это произошло после рождения. После диссоциации, – пояснил Куп.

– Ну, тогда мне представляется бессердечным беспокоиться о простынях, когда женщина, очевидно, захвачена мыслью о рождении ребенка.

– В то время она не была этим захвачена. Она была очень напугана и находилась в состоянии диссоциации.

– Значит, она была не похожа на себя? – подгонял Джордж.

– Точно.

– Тогда можно даже сказать, что тело обвиняемой было там, рожая ребенка, испытывая боль, а ее сознание – где-то в другом месте?

– Правильно. Можно действовать механически, даже пребывая в состоянии диссоциации.

Джордж кивнул:

– Есть ли такая возможность, что часть Кэти Фишер, физически присутствующая и способная механически родить ребенка и перерезать пуповину, могла также физически присутствовать и быть в состоянии механически убить ребенка?

Куп некоторое время молчал.

– Существует ряд возможностей, – произнес он.