Когда герои падают - Джиана Дарлинг

Я знала, что лучше не задавать вопросы о делах мафии, но я также была адвокатом. Мой разум формировал вопросы и искал ответы, как родезийский риджбек [33] выслеживает львов.

Яра махнула рукой, наблюдая, как доктор Краун продолжает заботиться о Данте.

— Его убили.

Я боролась с желанием закатить глаза, потому что, очевидно, я уже пришла к такому выводу. Я хотела знать «как», что часто было гораздо интереснее, чем «почему».

— А этот человек Келли? — спросила я, перенося вес на пятки, когда они впились в подошвы моих ног. Мне

хотелось сесть, но я решила, что лучше не двигаться, держа в руке пакет с физиологическим раствором для Данте.

— Вы не слышали его имени? — спросила она, слегка удивившись. — Томас «Стрелок» Келли лидер ирландской мафии.

— У меня создалось впечатление, что такой вещи больше не существует.

Я вспоминала прочитанные мною статьи об исчезновении ирландских банд в Америке, об ослабленном чувстве ирландской идентичности после стольких лет интеграции и притоке более мощных иностранных преступных группировок, таких как «Триада» и мексиканские картели.

— По моему опыту, преступные группировки похожи на тараканов. — сказала она с кривой улыбкой. — Ты топчешь одного только для того, чтобы оглянуться через плечо и обнаружить другого.

— А если ты не можешь их победить… — я осмелилась намекнуть, что именно поэтому Яра объединила усилия с известной преступной организацией.

Яра так долго смотрела на меня, что моя кожа чесалась, и я боролась с желанием съёжиться, как девочка под укоризненным взглядом ее мамы.

— Если бы все люди были чисты, Елена, не было бы законов. Когда мы становимся юристами, мы отказываемся от своего представления о добре и зле, чтобы выполнять свою работу в максимальной степени. Любой, кто приходит в юриспруденцию, ради защиты слабых и невинных, неизбежно будет убит горем и разочарован. — она сделала паузу для драматического эффекта. — Не говорите мне, что вы женщина, которую в зале суда называют гладиатором, стала адвокатом по такой бессмысленной причине.

Я не ответила ей, хотя она была недалеко от истины. По правде говоря, я не знала, как выразить сложный клубок противоречий, который забивал мне горло и мешал дышать.

Я могла бы сказать ей, что хочу бороться с несправедливостью, потому что всё моё детство было наполнено ею. С людьми, которые были настолько бедны, что у них не было другого выбора, кроме как обращаться к мафии за кредитами, работой и безвозмездными услугами. Я поняла, почему итальянцы почитали мафию так же сильно, как боялись. Это необходимая составляющая их жизни.

Но для некоторых это ужас.

Когда я росла, я хотела стать адвокатом, чтобы остановить эксплуатацию бедняков мафией.

Но потом мы переехали в Америку, и я потеряла нити своей мечты и увидела общую картину.

Стать адвокатом.

Мой идеализм сменился реализмом и капитализмом.

Яра позволила мне мариноваться в моем конфликте в течение долгого времени, прежде чем нанесла свой смертельный удар.

— Некоторые люди утверждают, что адвокаты более преступны, чем их клиенты, Елена. Возможно, вам будет легче узнать, что в этой профессии больше злодеев, чем героев. Это может облегчить вам период адаптации.

Люди всегда внушали мне, что я холодна, но, глядя на безнравственный взгляд Яры, я переоценила себя.

— Я бы предпочла работать с хорошими людьми, — сказала я несколько неубедительно, чувствуя себя перевёрнутой с ног на голову.

Тревога забурлила в крови, когда я поняла, что время, проведенное с Ярой и Данте, уже повлияло на мое восприятие добра и зла.

Яра легко пожала плечами.

— Я тоже. Полагаю, это зависит от вашего определения. Мистер Сальваторе, например, человек, которого я считаю одним из лучших. Он справедливый начальник, верный друг и член семьи, и он вносит свою лепту в жизнь общества.

— За налоговые льготы, я уверена, — яростно пробормотала я.