Так они сидели рядом со слезами на глазах, и тут в комнату вошел Клиффорд.

– О боже, Дотти, надеюсь, ты не заразилась от Элизы! Неужели тоже будешь все время плакать? – поинтересовался он.

Элиза выдавила неискренний смешок, а Дотти утерла слезы.

– Не говори глупостей, Клиффорд, – произнесла Элиза. – С Дотти все в порядке.

– Ну как, понравилась тебе камера?

Элиза встала и подошла к нему:

– Очень. Ты угадал и с производителем, и с моделью. Спасибо.

Клиффорд с довольным видом чмокнул ее в щеку.

Именно такой камеры Элизе не хватало. Она сразу же принялась снимать сначала красивый сад Дотти, потом саму хозяйку, а после этого уговорила Клиффорда дать ей в сопровождающие слугу и отправилась в старый город. Там она фотографировала все, что попадалось на глаза: лица, цветы, еду. В какой-то миг ей показалось, будто она заметила Инди, но тут девушка обернулась, и Элиза поняла, что ошиблась. Но этот случай только дал Элизе дополнительный повод зайти во дворец за оборудованием.

Однажды во второй половине дня она бесцельно слонялась по дому, потом села в залитом солнцем саду, ломая голову, как убедить Клиффорда, что ей нужно во дворец. Когда к Элизе с широкой улыбкой подошел ее жених, она пожалела, что расположилась на скамейке, а не в одном из плетеных кресел. Клиффорд сел рядом с ней, но заговорить первым не спешил. Некоторое время она наблюдала за ним, сцепив руки на коленях и сдерживая желание отодвинуться.

– Ну, говори, – наконец произнесла она. – Я же вижу, тебе не терпится что-то мне сказать.

– Верно, – произнес Клиффорд. Его прямой взгляд заставил Элизу смутиться. – Дорогуша, я тут взял на себя смелость и назначил дату нашей свадьбы.

– Вот как? – проговорила Элиза.

Уставившись себе под ноги, она принялась поправлять складки на юбке. Элиза подумала, что нужно прибавить что-то еще, но все слова вылетели из головы.

– Что-то ты не очень довольна. Думал, ты обрадуешься.

Элиза сморгнула подступавшие слезы и постаралась дышать размеренно и глубоко. Клиффорд прекрасно понимал, что она тянет время, а если нет, значит он еще более толстокожий, чем она думала. Элиза вспомнила, что когда-то считала его чутким человеком. Как же она заблуждалась!

Клиффорд по-прежнему ждал ее ответа. Элиза подняла голову, но увидела перед собой не своего жениха, а Джая.

Его лицо так ясно встало перед ее мысленным взором, что боль пронзила сердце. То, что их настолько влечет друг к другу, нельзя объяснить одними доводами рассудка. Причина не только в красоте Джая и его уме, но и в его чуткости. Джай всегда слушал ее так внимательно, будто любые ее слова представляли для него огромный интерес.

– Когда? – наконец спросила Элиза.

– В октябре. К тому времени будет попрохладнее. Наконец-то закончится эта распроклятая жарища.

– Где?

– Здесь, в Джурайпуре.

Только не здесь, под самым носом у Джая! Элиза попыталась скрыть свой ужас. Заметив, что чуть не выкручивает себе руки, она села спокойно.

– Так скоро?

– Мы с тобой не молодеем. Если хотим услышать топот маленьких ножек… В общем, чем раньше начнем над этим работать, тем лучше.

Клиффорд покраснел. Элиза прикрыла глаза. Сейчас июль, а значит, осталось три месяца. При этой мысли образ Джая стал еще отчетливее.

– Я надеялась некоторое время поработать фотографом. То есть прежде чем заводить детей, – ровным тоном произнесла Элиза, будто речь шла о самых обычных вещах.

– Элиза, тебе уже тридцать. Тянуть некуда. Поэтому – нет, с этим я согласиться не могу.

Элиза открыла глаза.

– Но я собиралась фотографировать в разных городах мира. Хотя бы в Париже или в Лондоне…

Клиффорд схватил ее за руку.