Пятьдесят три письма моему любимому - Лейла Аттар (2022)

Обед. Другое название для наших объятий, жарких поцелуев, смятых простыней. Сбежать с работы в его руки, узнать, каким вкусным может быть полное отсутствие еды.

– Хорошо, – ответила я. Это был и его день рождения.

– Я тебе напомню, – поцеловал он обе мои ладони, прежде чем отпустить.

Все еще ощущая его губы, я вошла в кабинет Боба.

– Найдется минутка?

– Конечно.

– Марджана уже ушла? – спросила я, просматривая документы.

Боб кивнул.

– Она кажется очень симпатичной.

– Да, – ответила я. – Это бывшая жена моего брата.

– А. У них есть дети?

– Нет.

Никто из них не выжил.

Мы отработали примерно половину документов, когда появился Трой и с ленивой грацией прислонился к дверному косяку.

– Готово, – он опустил и застегнул засученные рукава. – А теперь о нашем договоре?

Я подскочила. Какого черта?

– Черт, да! – ответил Боб. – Лиз ждала этого всю неделю. Если я тебя не приведу, она не станет меня кормить.

Я выдохнула.

– Пойдем с нами? – сказал мне Боб. – Понятия не имею, что будет на ужин, но Лиз страшно обрадуется тебе.

– Спасибо, но мне надо домой. Закончим тогда в другой раз? – Я собрала бумаги.

– Договорились, – сказал Боб. – Трой, как думаешь, ты успеешь показать мне, как это все работает? – Боб повернул к себе экран. – Шейда, хочешь посмотреть?

– Вы мне завтра покажете, – ответила я.

– Пока, Шейда, – ухмыльнулся Трой.

Шейда-а-а-а-а-х.

Я вернулась в кабинет и закрыла дверь. Мне хотелось сохранить в этой комнате запах Троя. Он был едва ощутим, его искрящиеся следы, от которых начинал биться пульс, могла распознать только я.

Я бросила бумаги на стол. Он оставил новый компьютер включенным. На экране красовалось крупное изображение бабочки среди золотых листьев.

Я села в кресло и вздохнула.

Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем все, что происходит между нами, полыхнет нам в лицо?

25. Жуткая вишня

17 июня 1996 года

В дни наших встреч с Троем я стала ездить на работу на автобусе. Так было безопаснее, особенно на обратном пути, когда я снова и снова прокручивала в голове все подробности наших встреч и не могла сосредоточиться ни на чем другом.

Но сегодня я жалела, что не поехала на машине. Пассажирам казалось странным, что женщина, сидящая рядом с ними, то и дело закрывает лицо руками. Потом приходит в себя и снова садится прямо. И что за странные звуки она издает? Нечто среднее между смехом и вскриками, а потом резкий вдох – и ее лицо начинает краснеть. И она снова закрывает его ладонями. Ерзает на месте, то сжимает, то разжимает ноги. Проводит пальцами по шее, сует их под воротник. Потом опять смеется, прикрывая рот.

Один за другим люди начали отсаживаться подальше от меня. В моем полубезумном состоянии это казалось мне даже забавным. Потом я вспомнила, как Трой сорвал с меня платье, и у меня внутри все сжалось. Выхватив из сумки книгу, я попыталась сосредоточиться на словах.

– Еще, – услышала я собственный стон. – Хочу тебя всего.

Слова на странице передо мной расплывались и блекли.

Мы заказали обед – полный разврат на блюдах под куполообразными стальными крышками. Стейки, цыпленок, омар, рыба, паста. Трой заказал все меню. Мы продолжали обучение. Мелочи. Он знал каждую ямку и выпуклость на моем теле, но не знал моего любимого блюда. Хотя это было неважно – во мне все менялось. Раньше я больше остальных любила желтый цвет. А теперь голубой – в глазах Троя сияли всевозможные оттенки лазури.

– С днем рождения, – когда мы оба наелись до невозможности, он потянулся и поцеловал меня.

– С днем рождения, – ответила я, притягивая его поближе за ворот рубашки.

На белой ткани особенно выделялись его четки.

– У них какая-то особая история? – провела я пальцем по бусинам.