Король на краю света - Артур Филлипс (2022)

— Так ли это? Должен ли наш доктор Крейг расспросить его о знаниях и определить, достаточно ли он мудр, чтобы остаться с нами? Или это значит отнестись к подарку неблагодарным образом? Что по этому поводу говорит Церковь, мистер Споттисвуд?

Церковник — изможденный и седой, ростом выше короля — низко поклонился и что-то тихо сказал. Король и его друг рассмеялись над словами, произнесенными шепотом. Мистер Споттисвуд обнял себя и судорожно стиснул локти, как будто пытаясь согреться.

— Повторите его имя — как зовут этого доктора? — потребовал мужчина в черном, повернувшись к герольду.

— Мэтью Тэтчер, — ответил старик в древней меховой накидке.

— Я про него слышал. Он здесь? Приведите его к нам, — приказал Споттисвуд.

Король раздраженно отпустил руку своего фаворита.

— Я уже отдал такой приказ, сэр. Церкви не нужно проявлять столь чрезмерную любовь, чтобы повторять каждое мое слово.

Споттисвуд отступил на шаг и опустил голову.

Но, конечно же, Тэтчер был на виду у каждого мужчины, женщины и мальчика в зале на протяжении всего этого разговора. Они могли заметить его и спросить о чем угодно в любое время. Он просто был невидим, как будто отсутствовал, пока король Яков не сказал:

— Я тоже слышал эту историю, Джон. Турок. — Король сразу же повернулся лицом к Тэтчеру. — Вы Мэтью Тэтчер? Доктор из Аравии?

— Я Мэтью Тэтчер, врач — к вашим услугам, ваше величество. Я приехал совсем недавно из Камберленда.

— Кажется, Мэтью — не сарацинское имя, не так ли?

Когда Тэтчер обрел зримость под пристальным вниманием короля, он почувствовал, что все взгляды устремлены на него — несколько десятков мужчин и женщин, послов и легатов, танов и дам, все более бедные в одежде и манерах, чем при дворе Елизаветы. Наступила тишина, если не считать одинокого музыканта, который продолжал играть где-то далеко в зале, никем не замеченный.

— Для меня большая честь, что ваше величество что-то знает о моей скромной жизни. Что вы проявили хоть какой-то интерес к моей печальной истории. Но, да, когда я был избавлен от своей слепоты и благословлен даром Божьей единственной истинной веры, мне была жалована привилегия выбрать имя. При крещении моими восприемниками стали Джон Ди и человек по имени Мэтью{63}, и я решил назвать себя в честь него и святого Матфея, который настолько мудр и любим, что даже в моей бывшей стране его уважают, хотя там его зовут Матта. Я стремлюсь подражать его жизни, посвященной вере и знаниям.

Король встал, неуклюже подошел, оберегая правую ногу, и Тэтчер подумал, не падал ли он когда-нибудь с лошади. Яков пристально осмотрел Тэтчера, и тот опустил взгляд в пол, но сначала увидел пятна и кусочки пищи на королевском наряде. Белокурый юноша, оставшийся стоять у трона, наблюдал, прикрыв рот рукой.

— Мистер Споттисвуд, — сказал король. — Вы знали, что магометане говорили о наших святых таким образом? Что им известны такие подробности об истинной вере?

Мужчина в черном одеянии протестантского священника до предела опустил уголки рта вниз, прежде чем ответить:

— Они действительно изучают эти вопросы, ваше величество, но только из-за своего особого безумия: они думают, что способны нас превзойти. Как наш Господь Иисус превзошел и заменил закон и Священное Писание евреев, так и люди Мухаммеда верят, что их книга дополняет и отменяет, улучшает Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна.

— Это правда? Они действительно так думают? — Король от изумления громко рассмеялся, и многие последовали его примеру. — Так ли это на самом деле, доктор Тэтчер, скажите? Я не могу поверить, что Споттисвуд прав.

— Я сожалею, что это так, ваше величество. Магометане — народ, сбитый с толку ложными учениями, пленники невежества.

Король перестал смеяться, казалось, ему сразу сделалось больно от этой отвратительной новости.