Перри Мейсон. Дело об изъеденной молью норке. Дело об одинокой наследнице - Эрл Гарднер (2022)

Палмер Эндикотт, сделавший попытку проявить радушие, теперь сидел, тяжело опустившись на стул, и слушал заявление брата, глядя на него с холодным цинизмом. Лоррен Парсонс медленно кивала, показывая свое согласие.

— Я не хочу говорить с вами об оспаривании завещания, — нетерпеливо сказал Мейсон.

— А мы хотим.

— Единственное, что мне требуется, — узнать время, когда вы в последний раз разговаривали с Розой Килинг. Причем как можно точнее.

— Я как раз веду к этому, — ответил Ральф Эндикотт. — Но я все скажу вам в свое время. Раз уж вы здесь, то мы можем обсудить это дело полностью и прийти к какому-нибудь соглашению.

— Я готов говорить только об убийстве, — заявил Мейсон.

— Ну тогда послушайте, что хочу сказать я, — безапелляционно поставил точку Эндикотт.

Остальные кивнули.

— Я предположил, что свидетели, заверившие подпись, окажутся в равной степени виновными с бенефициаром и в результате сделки они должны получить какое-то вознаграждение, — продолжал Ральф. — Я был уверен, что какие бы инъекции ни делали моему брату, как бы ни был затуманен его мозг болезнью и порочным влиянием, он добровольно никогда бы не составил подобного завещания. Его написала та, которая получила по нему большую долю имущества Джорджа. Она подсунула его ему под нос и велела подписать.

— Ваши слова расходятся с показаниями двух свидетельниц, заверявших подпись вашего брата, — заметил Мейсон.

— Секундочку, секундочку, — быстро заговорил Ральф. — Я еще дойду до этого.

— Хорошо. Что дальше?

— Я решил выяснить все у Розы Килинг. Я ей подробно объяснил, что думаю по поводу всего этого дела. Вначале мисс Килинг отказывалась сотрудничать с нами и вообще предоставлять какую-либо информацию, отличную от попугайского заявления, за которое ей заплатили.

Мейсон молча втянул в себя порцию табачного дыма.

— Затем ее начала мучить совесть, — продолжал Ральф Эндикотт. — В конце концов она поведала мне об очень интересных фактах.

— И в чем заключается ее рассказ? — спросил Мейсон. — Давайте переходить к делу.

— Он был просто удивительным. Она утверждала, что миссис Марлоу обсуждала с ней проблему завещания в день его составления. Миссис Марлоу сообщила Розе Килинг, что ее пациент, очень богатый человек, хочет оформить завещание в ее пользу и что он уже продиктовал ей условия завещания. Она объяснила, что правая рука пациента парализована и он будет подписывать левой.

— Во время их разговора завещание было уже составлено?

— Оно было написано почерком миссис Марлоу. Она сказала, что мой брат продиктовал условия завещания. Она также обещала Розе Килинг, что если та выступит в роли свидетельницы и заверит подпись моего брата, а в дальнейшем завещание будет утверждено судом, Роза Килинг получит за свои услуги кругленькую сумму. Роза Килинг понятия не имела, что пообещала миссис Марлоу другой свидетельнице, Этель Фурлонг, но предполагала, что примерно то же самое. Три медсестры вошли в палату, где лежал мой брат. Миссис Марлоу обратилась к нему: «Ну вот, мистер Эндикотт, я составила завещание, как вы хотели. Вам нужно подписать вот здесь». Мой брат ответил: «Я не могу подписывать правой рукой». Тогда миссис Марлоу заявила: «Ничего страшного. Подписывайте левой». После этого мой брат предложил ей прочитать завещание вслух в присутствии свидетельниц, но она ответила: «В этом нет необходимости. Эти две медсестры находятся на дежурстве, и их могут позвать в любую минуту. Они должны как можно скорее вернуться к своим больным, им некогда сидеть здесь и слушать, как я читаю. Оно составлено именно так, как вы хотели. Подписывайтесь вот здесь».

Мейсон не перебивал рассказ.