Ниточка к сердцу - Эрик Рассел (2022)

Опустив его обратно на пригорок, Моллет присел рядом и положил голову Малыша Ку себе на колени. Фини тревожно залаял: в зарослях мелькнули огромные кольца змееподобного монстра. Моллет схватил пистолет и послал в ту сторону очередь из пяти выстрелов. Чудовище быстро заскользило назад, а Моллет снова занялся Малышом Ку, кляня собственное бессилие и взывая к лежащей у него на коленях голове:

– Ну, перебори себя, дружище. Нам еще идти да идти, и мы должны держаться вместе. Мы уже так много прошли. Не сдавайся, возьми себя в руки!

Солнце скрылось за горизонтом, жалобно заскулил Фини, сгустилась тьма, которую чуть позже рассеял тусклый свет появившихся на небе лун. А Моллет все сидел с Малышом Ку на руках и время от времени говорил ему какие-то слова, но тот их уже не слышал. Моллету казалось, что громадное голубое солнце выжгло ему мозг и он потерял власть над своими мыслями. У него появилось чувство, что руки его защищают не только Малыша Ку, а всех, кто некогда брел с ним по этим чужим тропам. Саймса и Пейтона, Сэмми и Кесслера, обоих Михайликов. И даже тех, кого знал в те давние времена, когда еще существовал большой серебристый цилиндр под названием «Стар Куин». И еще он слышал голос, который звучал теперь громче и настойчивей, чем прежде. Но, хоть убей, не мог разобрать, что пытается сказать ему этот голос.

Он просидел так до самого рассвета, одежда его промокла от росы, глаза отекли и покраснели. Малыш Ку был еще жив, но без сознания и ни на что не реагировал, как после большой дозы наркотика. Моллет вспомнил, что такие, как Малыш Ку, склонны к наркомании. А вдруг у него имелся тщательно запрятанный запас опиума – в мешке или при нем? Моллет обыскал все, но не нашел никакого опиума. Сколько-то дней назад он точно так же обыскал Сэмми. И не нашел никаких бриллиантов. Ни у кого из них не оказалось вещей, которые, по сложившимся представлениям, эти люди должны были иметь при себе.

Он пришел к выводу, что жизнь, в каком-то смысле, сплошное чертово вранье. А смерть, тоже в каком-то смысле, момент истины. Среди вещей Малыша Ку не оказалось ничего интересного, кроме выцветшей потрескавшейся фотографии, на которой была запечатлена деревенька с ветхими домишками на фоне какой-то горы. Только и всего. Его рай, его царство небесное на земле.

– Я доставлю тебя туда, – поклялся Моллет, – даже если на это уйдет десять лет.

Он застегнул пояс, набил до отказа один из мешков и закрепил его теперь не за спиной, а на груди. Часть содержимого походной аптечки рассовал по карманам, а что не поместилось, оставил на пригорке. Воткнул мачете в землю, чтобы вытащить его не сгибаясь, взвалил на спину Малыша Ку, захватив своей волосатой лапой оба его тощих запястья, другой рукой выдернул из земли мачете и пустился в путь.

Когда они двинулись дальше, Фини очень оживился. Он во весь дух помчался вперед, принюхиваясь и то и дело поглядывая, следует ли за ним Моллет. Полчаса ходьбы, пять минут отдыха, полчаса ходьбы, пять минут отдыха. Хорошо, что судьба наградила его таким сильным телом, а Малыш Ку такой хлипкий – кожа да кости. Тащась по тропе, Моллет начал разговаривать вслух. Иногда с Малышом Ку, неподвижное тело которого было перекинуто через его широкое плечо. Иногда – с Фини, принимавшим любое его чудачество как должное. Или просто выкрикивал гневные слова, порожденные голубым пеклом и чужим воздухом. Его тело еще действовало, а разум уже помутился, но он этого не понимал.

Во время восьмой остановки Малыш Ку захрипел горлом, впервые со вчерашнего дня открыл бездонные черные глаза, прошептал: «Моя так жаль» – и с присущей ему невозмутимостью тихо ускользнул туда, куда уходят Малыши Ку. А Моллет даже не заметил, что его уже нет. Он поднял тело и понес дальше сквозь зеленый ад, потом положил на землю, снова поднял и понес: миля за милей, час за часом изнуряющего пекла. Моллет часто разговаривал со своим другом, и почти всегда Малыш Ку отвечал ему вежливо и охотно.