Фея и лорд кошмаров - Александра Гринберг, Анна Змеевская (2018)

— Ох, дерьмо, вот я вляпалась-то… — почти жалобно прошептала Мэйр, комкая в пальцах и без того увечную тряпку. А потом со вздохом набросила её на плечи и поплелась в кладовку. — Бездна, я с этим засранцем точно сопьюсь.

Помянутый засранец, по счастью, спал не так чутко, как всегда. И на её позорное бегство даже не пошевелился.

Умаялся, бедняжка, чтоб ему…

Мэйр выдернула пробку из первой попавшейся пузатой бутыли, задумчиво понюхала — грушевое, надо же, — и сделала глоток прямо из горла. Чего за ней раньше не водилось. Равно как и впихиваться в шмотки с чужого плеча…

Она сердито мотнула головой, не настроенная дальше размышлять на эту тему. Однако из бутылки пить не хотелось, так что он захватила на кухне чашку и с чувством выполненного долга выставила всю свою нехитрую добычу на чайный столик. А сама принялась ворошить едва тлеющие угли в камине, да с таким остервенением, будто те в чём-то перед ней провинились.

Между тем если кто и виноват, то только она сама.

Больно закусив губу, Мэйр подбросила парочку поленьев в камин. Чугунная поленница, раньше то и дело пустовавшая, ныне забита доверху: Себастьян категорически не желал, чтобы его «фея» — вот же прилипла намертво дурацкая кличка! — мерзла из-за собственной рассеянности. А если Себастьян чего-то не желает, переубедить его можно только кувалдой по башке. Да и то не факт.

Плюхнувшись прямо на полу возле камина, Мэйр подозвала к себе чашку и сделала хороший глоток. Сладкое грушевое вино, без того слабенькое, уже порядком выдохлось; но на такую бездарную выпивоху должно хватить с избытком. А там и спать можно: легкий алкогольный туман неплохо разгоняет всякие раздражающие мысли. Думать не хотелось вообще ни о чём, и уж тем более о… о том, что произошло.

«О том, что ты переспала со своим пациентом? — круглая отличница Мэйр Макинтайр предпочитала выражать свои мысли ясно и точно. — О том, что, ясен хрен, переспишь с ним ещё не раз, не два и даже не десять? Да, именно об этом, мать твою».

И заодно о том, что пациент не всегда будет пациентом. Рано или поздно Себастьян вылечится и сообразит-таки, что в мире ещё грёбаная куча волшебных феек — покрасивее и поинтереснее, без вороха идиотских странностей, без мрачного зачарованного леса, к которому Мэйр привязана чуть не намертво. Сообразит — и сбежит куда подальше. И разве можно будет его в этом винить? Какой нормальный человек захочет торчать в Западном Пределе, полном сырости и нечисти, когда ему открыт целый магический мир, новый и красочный? То-то и оно, что даже ненормальный трижды подумает.

Да, она всё прекрасно понимала. Вот только оттого не делалось менее обидно и досадно.

— Сама виновата, — тихо пробормотала она, кутаясь в утащенный с дивана плед и невидящим взглядом глазея на весело потрескивающий огонь в камине. — Нет бы переспать и забыть. Фея, твою мать, волшебная…

Переспать и забыть у Мэйр никогда не получалось. Не из того она теста сляпана. Но не винить же в своих половых трудностях беднягу Себастьяна? Да и как это прозвучит? Мол, вздумал меня трахнуть, вот теперь люби и корми вовремя?

Даже в шутку получилось как-то до Бездны унизительно. Уж лучше сидеть в своем лесу, гордой и печальной, и пьянствовать в компании долбанутого дерева, вредной лошади и ехидного кота. Ну и прочей нечисти…

Будто в ответ на её мысли, опустевшая бутылка мягко замерцала. Мэйр изумленно вздернула брови, потом заглянула внутрь через горлышко и негромко хмыкнула.

— А, это ты, приятель. Решил заглянуть в гости?

— Гос-сти, — зашипел броллахан, а это был именно он. — Гости, Айнэ-ши.

— «Огонёк»? Лихо ты мое имечко сократил, — проворчала Мэйр, впрочем, беззлобно. Будучи одной из низшей разновидностей нечисти, говорил броллахан с трудом, бросая отрывистые слова на ломаном фейском. Понятное дело, имя «Мэйраэн» — «блуждающий огонёк» вызвало затруднения. Но «великая госпожа Огонёк» звучало уж очень нелепо.

— Гос-сти.