Захваченные - Джасинда Уайлдер, Джек Уайлдер (2019)

Она никогда не звала меня поесть вместе со всеми, поэтому я так и не делаю. Было бы странно сидеть за круглым столом с Хэнком, Идой, Рейган и Томми, словно мы какая-то эрзац-семья. Я не садился за настоящий стол для настоящего ужина годами. Пока я рос в Де-Мойне, у нас не было семейных ужинов. Мой папа работал в строительстве и никогда не приходил домой на ужин. Моя мама была учительницей, и часто задерживалась в школе после работы. Ханна и я обычно просто делали бутерброды с арахисовым маслом, запеченный на гриле сыр или макароны Крафт, и ели это перед телевизором, смотря «Nick at Nite». Конечно, существовали ещё и праздники, но они были превращены в чёртову формальность. Из Вашингтона приезжали бабушка с дедушкой, дед с отцом выпивали слишком много виски «Джонни Уокер» и начинали спорить. Бабушка и мама сидели в ледяной тишине, в то время как Ханна и я притворялись, что ничего не замечают, изображая, что нам нравится мамин поганый тыквенный пирог. Обычно заканчивалось тем, что мы сбегали из дома: Ханна шла к подруге, Мерибет, а я – к Хантеру. Это длилось до тех пор, пока в средней школе не умерли родители Хантера, но на тот момент у нас уже образовалась команда из приятелей, и мы угоняли грузовичок со стоянки у «7-Eleven» и играли на пустыре в футбол.

Так что да, для меня не бывает семейных ужинов за столом. Иногда я сижу на сеновале, в проёме открытой двери, болтая ногами в воздухе. Отсюда, через фронтальное окно, мне видна кухня и обеденный стол. Рейган сидит на левой стороне стола, Томми рядом с ней, ближе к гостиной. Ида рядом с ним, а Хэнк напротив Рейган. Они не кровные родственники, но они семья. Ида проводит здесь все свои дни, следя за Томми, пока Рейган работает. Ферма Хэнка немного меньше и легче управляется, поэтому он, разобравшись со своими делами, помогает Рейган, хотя теперь, когда я здесь, работы для него не так уж и много. В действительности, я несколько раз помогал ему делать то, что обычно Хэнк делал в одиночестве. Мы почти не говорим, Хэнк и я. Нам это не нужно. Хэнк старый солдат, и он всё понимает.

Как-то однажды вечером, когда мы раскидывали сено в амбаре, он, опиревшись на вилы, глядя на меня, спросил:

— У тебя есть план, Дерек?

Я ненавижу этот вопрос. Я спрашиваю у себя то же самое каждый день.

Пожимаю плечами:

— Нет пока.

— Думаю, в конечном счёте, он тебе понадобится, — Хэнк мотает головой в направлении фермы Рейган. — Вся эта ситуация. Так не будет вечно.

Я киваю:

— Я знаю.

— Рейган – сильная женщина, но она через многое прошла, — он снова начинает сгребать сено. — У неё осталось не слишком много того, что она может дать.

Я выдыхаю

— Я услышал тебя, Хэнк.

— Точно?

— Да, сэр.

Он кивает:

— Хорошо, что мы поняли друг друга.

Он не предостерегал меня. Не сказал ничего против. Я просто выручаю её, пока улаживаю своё дерьмо. Но мне действительно нужен план. Куда-нибудь поехать. Что-то дальше делать. Очевидно, что я не могу остаться здесь навсегда. Это не мое место. Не моя семья.

Но…

Я не хочу покидать эту ферму.

Мне здесь нравится.

Я отмахнулся от предложения Хэнка вернуться обратно в амбар, выбирая прогулку в серо-синих сумерках. В этой части Техаса живущий в полумиле считается близким соседом, так что получается приличное путешествие, но спокойное. Поют сверчки, стремительно носятся ласточки и туда-сюда шныряют летучие мыши. Где-то ухает сова. Под ногами крошевом из корней и стеблей, оставшихся после сенокоса, сминается земля. От земли идёт резкий запах, она всё ещё тёплая от дневной жары. Я иду и наблюдаю за тем, как звёзды, по одной, пронзают светом небосвод, пока вдруг не появляются сотни, а потом тысячи и миллионы, так что их становится невозможно сосчитать.