Самый опасный возраст - Ирина Мясникова (2019)

– Обязательно подумаю. – Даша помахала журналисту рукой и поскакала к кинотеатру, где на ступеньках уже маячила фигура Павлова. Нужно отметить, вполне приличная такая фигура. Фигуристая фигура. С плечами.

– «Ну, хоть не опоздал», – подумала Даша.

В кино показывали про джедаев, Даша увлеклась и забыла про журналиста и про Павлова, который всё норовил взять Дашу за руку. Хотя если смотреть про джедаев и представлять, что за руку тебя держит тот самый прекрасный принц с дачи, ну, тот, который сын маминого постороннего мужика, то и ладно. Темно же. Можно и забыть, что рядом Павлов. Павлов, конечно, тоже ничего такой, но это же Павлов!

Вечером Даша за ужином рассказывала бабуле, что её пригласил на митинг настоящий корреспондент с выдающимся голосом. Конечно, он и сам вполне себе симпатичный, журналист этот, не только голос. Но голос у него особенный. Корреспондентский.

– На митинг? Оригинально! – удивилась бабуля. – Ты ему дала свой телефон? Корреспонденту этому с голосом?

– Нет! Зачем? – в свою очередь удивилась Даша. – Он и так всё время мне по дороге попадается. А потом, я же знаю, где и когда будет этот дурацкий митинг.

– Ты и правда пойдёшь на митинг?

– Ну, да. У меня как раз выходной.

– Хорошо. Тогда я не пойду. Не буду тебя смущать.

– А ты собиралась?!

– Конечно! Я на все митинги хожу.

– Скажи ещё и на выборы пойдешь?

– Нет. Там выбирать некого. Не пойду.

– А разве этот, с усами, не твой кандидат? Я слышала, что его электорат пенсионеры.

– Да какого чёрта только нам, пенсионерам, не припишут. Чего они там себе такое о пенсионерах воображают? Бабульки в платках с семечками на завалинке или старухи безумные. Ядерный электорат.

– Старухи безумные, да! Эти нам кого надо выберут. То-то давно я их у нас в аптеке не видела, к выборам готовятся, не иначе.

– У них скоро весеннее обострение начнется. Как раз к выборам. Думаешь, почему выборы весной?

Всю неделю Даша раздумывала, пойти ей на митинг или нет. Решающим оказалось сообщение заведующей, что скоро всем аптекам наступит триндец, так как Дума собирается принять закон, разрешающий продавать лекарства в гипермаркетах.

– Ишь, чего удумали! – возмущалась Светлана Ивановна. – Аптека им что? Памперсы, зубная паста, клизма и универсальная таблетка от головы? Она же от жопы?

Светлана Ивановна никогда не стеснялась в выражениях.

– Кто их туда навыбирал, спрашивается? Таких красавцев? Знатоков в любом вопросе? Нет, они же всё знают! И какие мне фильмы смотреть, и какому богу молиться, и как мне пальмовое масло жрать полезно. ААААА! Уеду к чёртовой матери! – грозилась и стонала она, глядя куда-то в правый верхний угол от входа. – А с другой стороны, почему это я должна уезжать? Я?!!! Специалист в своем деле, фармацевт со стажем? Пусть они валят отсюда в свои виллы на Лазурные берега! Не хотят! А знаете, почему не хотят? Не всё ещё скоммуниздили! Осталось маленько.

Ну, и так далее.

Даша решила идти. Хотя она, в отличие от Светланы Ивановны, с радостью бы уехала, вон, как Нинка Березкина. И не задумалась бы даже. Но раз не удалось, надо же тут как-то жизнь свою обустраивать. Ну, чтобы тут жизнь была не хуже, чем там. А лучше, чтоб лучше! Заодно, может, всё-таки удастся добиться, чтоб дорожки посыпали.

Перед выходом на митинг бабуля одобрила Дашин наряд, сказав, что в таком виде очень удобно убегать от «космонавтов», но от розового рюкзака велела отказаться.

– Во-первых, с розовым рюкзаком ты сразу бросишься в глаза, во-вторых, за него тебя удобно хватать сзади.

– Бабуль, ну, кто меня схватит сзади, я ж с корреспондентом, – попыталась спорить Даша, но рюкзак всё же сняла, распихав всё по карманам. Она привыкла слушаться бабулю, ведь бабуля откуда-то всегда всё знает заранее. Как она сама говорит, что было, что будет, и чем сердце успокоится.