Самый опасный возраст - Ирина Мясникова (2019)

– Это у вас в Москве джигиты, а у нас своих безработных полно. Пенсионеры вон, интеллигенция. «Бомбят» опять, как в девяностые, за милую душу. Вот до чего вы страну своей стабильностью довели.

– Не суди о том, чего не знаешь.

– А ты мне ещё про НАТО злокозненное расскажи. Как оно кольцо сжимает.

– Ты случайно не «Эхо Москвы» наслушалась?

– А ты случайно не телевизора насмотрелся? И вообще, скажи, какой у тебя, у настоящего патриота, ещё есть паспорт? Мальтийский? Еврейский? Или ты гражданин Америки? Чтобы, хоп, из нашей стабильности сразу за штурвал и тама. Загнивать вместе с Западом. Пожинать плоды пресловутой демократии?

– Лучше признайся, Малютина, что ты мне просто завидуешь.

– Чему завидовать? Ты ж даже на пенсию выйти толком не можешь, внуков нянчить, на самолете летать, сколько влезет, на сафари там, ну, как вы любите, на верблюдах. Ты вместо этого должен своё богатство стеречь, как Карацупа границу. Вот только собаки у тебя нету.

– От кого?! От кого мне стеречь своё богатство? Кто посмеет?

– От конкурентов, конечно, от этих, которым до чужого богатства всегда есть дело, которые спят и видят, чего б им ещё такого полезного отжать. И от общественности. Она ж возмущённая всегда, эта общественность. Спросит тебя, не ровен час, строго так спросит, – Валентина Григорьевна погрозила Трофимову пальцем, – а где вы были, мужчина, с восьми до одиннадцати? Тьфу ты!

– Я возмущённой общественности завсегда отвечаю честно! – Трофимов ухмыльнулся и подмигнул. – Не виноватая я! Это всё она, Танька!

– Какая Танька? – Валентина Григорьевна от удивления аж икнула.

– Жена моя Танька. Всё на неё записано, до копеечки. А я, разведенный бедняк, – он радостно гыкнул.

– Товарищ! Кого вы хотите обмануть?!

– Всех! – Тут Трофимов встал, облапал Валентину Григорьевну и поцеловал её в губы самым настоящим засосным поцелуем. Валентина Григорьевна дёрнулась было, но потом и сама увлеклась происходящим. Однако когда он, наконец, от неё оторвался, посчитала своим долгом заметить:

– Да вы пьяны, мужчина!

– Да! – он согласно кивнул, улыбаясь во всю свою довольную физиономию. – Поехали к тебе.

– Щас! – Валентина Григорьевна показала ему кукиш.

– Что, ко мне?

– Ага! На самолёте прямо полетим. – Она посмотрела на часы. – О! Мне пора спать. Я вызываю такси.

– Зачем? Мы тебя отвезем. С водителем.

– Знаю я вас с водителем. Отвезете, а потом вас хрен выгонишь. Чай, кофе, потанцуем. Я приличная пенсионерка. С женатыми мужчинами не это…

– Я ж тебе говорю, что не женатый.

– Это ты не мне, а общественности расскажешь. И Таньке своей.

– Ну, ладно, раз ты настаиваешь. – Он пожал плечами.

– Настаиваю, – Валентина Григорьевна вызвала такси. – И вообще, в твоем стариковском возрасте надо на печи лежать, а не к девушкам клеиться!

– А в твоем стариковском возрасте можно уже так и не выпендриваться, – сказал он, подавая ей шубу.

– И потом, зачем ты мне нужен, такой нищеброд?! – сказала она, садясь в такси. – С деньгами так к Таньке…

– Над этим стоит подумать, – он попытался сесть в такси вместе с нею, но она вытолкала его. – Не дерись, давай хоть попрощаемся по-человечески!

Он опять её поцеловал, да так, что совсем ещё не стариковское тело Валентины Григорьевны вдруг запело и затрепыхалось, вспомнив молодость.

«Где ж ты раньше был», – пела про себя Валентина Григорьевна старинную песню, пока таксист вёз её к дому.