Витязи в шкурах - Анатолий Дроздов (2012)

— Пойдешь в мои земли?

— Я — нет, — откинулся на подушки Кончак, — а вот Кза пойдет.

— Вам мало выкупа?

— Выкуп когда еще будет, — засмеялся Кончак. — А воины уже собраны и нетерпеливо ждут. Молодые, горячие… Я не могу обмануть их — в следующий раз не захотят идти. Ты сам нераз собирал войско, конязь, знаешь, как это бывает. Мне говорили, что тебе не помешало даже затмение солнца — повел полки в Поле. Я тебя понимаю. Когда за твоей спиной тысячи нетерпеливых воинов, поворачивать назад нельзя. Лучше проиграть битву, но не возвращаться с полпути.

В шатре опять стало тихо. Кончак взял с блюда вторую ногу.

— Какой выкуп назначили? — спросил Игорь.

— Две тысячи гривен за тебя, по тысяче за других князей, двести — за воеводу, по сто — боярина…

— Две тысячи?! Столько мои земли не дают даже за год!

— Ты ведь не один год княжишь.

— Столько все равно не собрать.

— Соберут. Вы, русские, всегда собираете выкуп.

— Но не такой большой!

— Продадите свои шелковые рубахи и золотые перстни. Русские женщины любят носить золото и драгоценные камни. Если хотят увидеть живыми своих мужей и сыновей…

— Не хватит, даже если продать все.

— Святослав киевский заплатит. Ты ведь посадил его на киевский стол?

— За меня, может, и заплатит. Но за остальных…

— Мы не отпустим тебя, пока не заплатят за остальных князей. Кза так просил, и я согласился. Ты один, по моему разумению, стоишь всех остальных, но мы решили не обижать твоего брата и сыновей низкой ценой, — улыбнулся Кончак. — Так что две тысячи за тебя и по тысяче за остальных. Бояре и дружинники — отдельно…

— Столько не собрать в русской земле.

— Я говорил, что вы любите притворяться бедными. Сколько городов в твоих землях, конязь? Восемнадцать?

— Пятьдесят.

— Что стоит городу собрать по сорок гривен для любимого князя?

— Им же выкупать своих. Бояр, дружинников…

— Значит, соберут по сто.

— Вы же пойдете в набег на них.

— Соберем полон по весям. Города останутся. Мои воины не умеют влезать на высокие стены, ты знаешь. Хотя Кза хвастался: какой-то басурменин строит ему осадную машину. Даже просил подождать с набегом, пока тот закончит.

— В прошлом году вы приходили с машиной, что стреляла большими шереширами — пятьдесят человек натягивали тетиву. И басурменин при ней был. Машину воевода Роман сжег, а что он сделал с басурменином, не знаю. Наверное, посадил на кол. Не забудь сказать это Кзе.

— Я говорил, но он все равно похваляется. Пусть. Рано или поздно мы научимся брать ваши города. Тогда вам придется давать не по белке, по резане со двора. А, может, и по куне.

— Не будет этого, хан.

— Будет, конязь. Наши орды множатся год от года, и нам тесно в Поле. При каждом набеге на Русь я теряю тысячи воинов, но на следующий год под мои бунчуки встает вдвое больше. Нам не хватает хорошего оружия, но когда вы заплатите выкуп, мы купим много мечей и копий. Тогда вам не устоять.

— Справимся.

— Нет.

— И вы будете жить на наших землях?

— Нам не нужны ваши земли. Там много лесов, а мои степняки не любят леса. Степняки не умеют и не любят пахать землю, а нашим лошадям нужен овес. На русских землях будут жить русские. И платить нам дань.

— Они разбегутся по лесам. Им не понравятся твои ханы.

— Над русскими будут русские князья. От них не побегут. А если побегут, вы сыщите и накажете.

— А если не захотим?

— Захотите. Если русский князь будет обязан мне своим уделом…

Игорь засмеялся. Кончак терпеливо ждал.

— Ты хочешь сажать на стол русских князей? — насмешливо спросил Игорь, успокоившись. — Да они восстанут на тебя, как один!