Женщина в Восточном экспрессе - Линдси Эшфорд (2019)

– В жизни не забуду тот день, когда мы откопали одну из первых королевских гробниц: семьдесят четыре тела – все похоронены заживо на дне глубокой шахты. Сперва мы подумали, что перед нами ковер из золота; выяснилось, то были головные уборы придворных дам, а также золотые арфы и лиры, на которых они играли погребальную песнь до самого конца.

– Невозможно представить… – промолвила Агата.

– Напоминает «Титаник», – добавила Нэнси. – Когда оркестр играл, зная, что они идут ко дну.

– Кто там идет ко дну? – прогремел позади них чей-то голос. – Надеюсь, этот дерзкий юноша не отнимает у меня хлеб?

Леонард Вулли чуть искривил уголки рта, что, по-видимому, означало улыбку, однако взгляд оставался суровым; Агата вдруг почувствовала себя нашкодившим ребенком, которого привели к директору.

– Следуйте за мной, – распорядился он. – А ты, Макс, замыкай ряды – нам не нужны несчастные случаи.

Вулли повел их мимо разрушенных зданий к обширной яме, полосатые стены которой демонстрировали осадочные породы тысячелетней давности.

– Шестьдесят футов глубины. – Вулли стал на краю, протянув руку. – В стенах прорублены ступеньки. Когда мы спустимся на дно, то попадем в слой, еще не описанный в истории.

Он двинулся вперед, поманив остальных за собой, и скрылся из вида.

Агата бросила обеспокоенный взгляд на Нэнси.

– Что думаете? Крутовато…

– Идите, – предложила Нэнси. – Я подожду там.

Она указала на низкую кирпичную стену, как раз подходящую для сидения.

– Вам нехорошо? – подскочил к ней Макс. – У меня есть немного воды, если нужно.

– Нет-нет, благодарю, – улыбнулась Нэнси. – Просто устала с дороги. Все будет хорошо, не волнуйтесь. Идите с Агатой.

– Ну если вы уверены…

Макс повернулся к Агате и предложил ей руку.

Они спускались по ступенькам друг за другом, постепенно погружаясь в полумрак. Леонард, будто ничего не замечая, напряженно уставился куда-то на стену.

– Видите вон тот слой красноватого песка? – спросил он, не отводя взгляда.

Агата вгляделась в яму, глаза постепенно привыкали к темноте.

– Да, вижу.

– В этот период была изобретена письменность.

Вулли помедлил, а когда снова заговорил, его голос приобрел совершенно другую интонацию, словно он читал хорошо отрепетированную лекцию:

– На этом месте, в южной долине Евфрата, между три тысячи пятисотым и три тысячи двухсотым годами до нашей эры древние писцы изобрели систему значков клиновидной формы – клинопись, которая впоследствии привела к созданию первого алфавита.

Более пяти тысяч лет назад, прикинула Агата. Она пробежала глазами земляные слои до самого верха, пытаясь вычислить, сколько поколений пришло и ушло за это время. Кто знает, может, и ее далекий пращур писал свои истории на глиняных табличках…

– А теперь посмотрите еще ниже, туда, где широкий коричневый слой аллювиальной глины.

Агата послушно перевела взгляд.

– Такой сорт глины мог быть нанесен только паводковой водой, – продолжал Леонард. – Он восходит ко времени, описанному в Книге Бытия. Мы нашли в этом слое доисторические могилы – останки людей, утонувших в результате Всемирного потопа.

– Правда?.. – Агата благоговейно глядела на тонкую полоску коричневой земли, зажатую между двумя грязно-желтыми слоями. – Я и не догадывалась, что Ной был из Месопотамии.

Леонард кивнул.

– Его история записана на одиннадцатой табличке Гильгамеша – это самая ранняя дошедшая до нас запись в мире. Разумеется, в шумерском языке его имя звучит по-другому – Утнапиштим, однако детали сюжета, как, например, выпускание птиц из ковчега, достаточно близки к Библии, что и служит основным доказательством.

Леонард увлеченно размахивал руками.