Охотники на фазанов - Юсси Адлер-Ольсен (2012)

С недобрым предчувствием Карл посмотрел в сторону двери.

На пороге появилась Мона Ибсен. Как всегда, в самый неподходящий момент!

— На этот раз, Карл, мы пройдем более длительную процедуру.

Протиснувшись в кабинет мимо Ассада, она протянула Карлу руку. Рука была теплая, ее не хотелось отпускать.

Гладкая и без обручального кольца на пальце.

20

Как было условлено, Тина положила записку под унылый рекламный щит прокатных автомобилей — под нижний винт черной доски. Когда Кимми ее нашла, буквы уже начали расплываться от сырости. Непривычной к такому делу Тине нелегко было уместить на маленьком листочке так много букв, но Кимми уже привыкла расшифровывать такие произведения искусства:

Привет! Вчера у меня была полиция — его звали Карл Мёрк — еще на улице тебя тоже ищет один — тот, с Центрального вокзала. Кто он, не знаю, — будь осторожна — увидимся на скамейке. Т. К.

Кимми перечла это несколько раз и все время останавливалась, как товарный поезд перед шлагбаумом, натыкаясь на букву К. Эта буква врезалась ей в сетчатку и жгла, будто огонь, резала, будто лед. Откуда она здесь?

Полицейского звали Карл, но его имя пишется через «С». Это неплохая буква, лучше, чем «К», хотя звучат обе одинаково. Карл не представляет опасности.

Кимми прислонилась к красному «ниссану», который стоял под вывеской чуть не спокон веку. Сообщение Тины вызвало у нее ужасное чувство усталости. Как те демоны, которые хозяйничают в голове, высасывая жизненные силы.

«Я не уйду из моего дома, — подумала она. — Они меня не заставят».

Но как знать: вдруг беда уже случилась? Тина же явно говорила с теми людьми, которые ищут Кимми, и теперь они знают все, что знает Тина. Значит, она уже не та Тина Крысятница, которая опасна только для самой себя. Теперь она стала опасна и для Кимми.

«Надо, чтобы она ни с кем не разговаривала, — подумала Кимми. — Надо будет сказать ей это так, чтобы она поняла».

Она инстинктивно обернулась и увидела перед собой синюю нейлоновую куртку распространителя бесплатной газеты. А что, если его послали следить за ней?

Теперь они узнали, где живет Тина. Очевидно, они также знают, что Тина и Кимми общаются. Что мешало им проследить за Тиной, когда та ходила к рекламному щиту, чтобы оставить записку? И прочитать записку?

Кимми старалась удержать разбегающиеся мысли. Разве они в этом случае не забрали бы записку? Конечно забрали бы! Или нет?

Она снова посмотрела на распространителя газет. Разве этот темнокожий человек, кое-как зарабатывающий на жизнь, раздавая занятым, спешащим и раздраженным людям кипы газет, не согласится выполнить поручение, чтобы получить лишний грош? Ему же только и надо проследить глазами ее путь по Ингерслевстаде и вдоль железнодорожного полотна! Только переместиться к спуску на станцию «Дюббёльсбро» — лучший наблюдательный пост трудно придумать. Оттуда он точно разглядит, куда она ходит. Отсюда до ее калитки и маленького домика всего метров пятьсот.

Кимми закусила губу и плотнее укуталась в шерстяное пальто.

Затем покосилась на распространителя газет и протянула ему пятнадцатитысячную купюру.

— Вот держи. Теперь ты можешь спокойно идти домой, да?

Только в старых фильмах можно увидеть черных людей, так выразительно выпучивших глаза, что белки блестят. Он смотрел на Кимми, словно худенькая рука этой женщины протягивала ему все его мечты — взнос за квартиру, маленькую лавочку, билет на родину. Жизнь под палящим солнцем среди других черных людей.

— Сегодня четверг. Ты позвонишь на работу и скажешь, что придешь только через месяц. Ты понял, что я сказала?

Туманная мгла спустилась на город, окутала и Энгхавепарк, и саму Кимми, будто пьяный угар. Все вокруг исчезло в белой пелене — сперва высотка в Конгенс Брюгхус, затем дома впереди, купол сцены в конце парка, фонтан. Влажная дымка пахла осенью.