Охотники на фазанов - Юсси Адлер-Ольсен (2012)

Что потом с ним стало, ей было неинтересно.

Когда сама Кимми вошла к ректору, ей объявили, что она может собирать вещи: автобус на Копенгаген отправляется через полчаса. Школьную форму надевать не обязательно, и даже лучше этого не делать. С данной минуты она может считать себя исключенной.

Прежде чем взглянуть в глаза ректору, Кимми долго разглядывала красные пятна, проступившие на его лице.

— Ты, чувак… — Она сделала паузу, давая ему осознать, как невежливо она к нему обращается. — Может, мне и не поверишь, но он меня заставил. И желтые газетки с большой радостью поверят мне, а не тебе и не ему. Представляешь, какой скандал! Учитель изнасиловал ученицу, здесь у вас! Нравится тебе это?

За молчание она потребовала самую малость — не сообщать о случившемся родителям. А из школы она уйдет хоть сейчас, это ей все равно. Ректор возмутился. Сказал, что школе неприлично брать деньги за услуги, которые она не оказывает. Кимми оторвала уголок от первой попавшейся на столе книжки и написала номер банковского счета.

— Вот, — сказала она. — Можешь переводить деньги за обучение мне.

Ректор глубоко вздохнул. Его сложившийся за десятилетия авторитет рухнул в один миг от одной маленькой бумажонки.

От детской площадки доносились звонкие голоса. Кимми подняла взгляд и ощутила, как вместе с туманом на нее нисходит спокойствие.

На площадке было только два ребенка с няней. Детишки бегали вперевалочку, играя в догонялки между лесенками и горками, которые имели по-осеннему заброшенный вид.

Она вышла к ним из тумана и остановилась, разглядывая девочку. Та держала в руках какую-то вещь, а мальчик хотел ее отнять.

И у нее была когда-то такая девочка!

Кимми заметила, что при ее появлении встревоженная няня встала со скамейки: ведь она вынырнула из кустов в грязной одежде и с непричесанными волосами.

— Вчера у меня был другой вид, посмотрела бы ты на меня тогда! — крикнула Кимми няне.

Будь на ней вчерашние шмотки, в которых она прогуливалась на вокзале, та встретила бы ее иначе. Может быть, даже заговорила бы с ней. Выслушала бы ее.

Но сейчас няня ничего не желала слушать. Она выскочила вперед и встала, раскинув руки, решительно перегораживая Кимми дорогу и одновременно подзывая к себе детей. Дети не слушались. Такие шалунишки никогда сразу не слушаются, неужели девчонка этого не знает? Кимми стало смешно, и она расхохоталась няньке прямо в лицо.

— Да идите же вы сюда! — истерически закричала нянька, глядя на Кимми как на заразную.

Тогда Кимми шагнула вперед и стукнула няньку: нечего делать из нее какое-то чудовище!

Та упала и стала кричать, чтобы Кимми прекратила драться, а то, мол, я сделаю так, чтобы тебя размазали по стенке. За меня, дескать, есть кому заступиться.

Тогда Кимми пнула ее в бок. Сперва один раз, потом еще, пока та не замолчала.

— Поди сюда, малышка, и покажи, что это у тебя в ручке, — ласково позвала Кимми девочку. — Что там у тебя? Веточка?

Но дети точно приросли к месту. Они ревели и, растопырив руки, звали Камиллу.

Кимми подошла поближе. Девочка была такая славненькая, даже плачущая! С каштановыми волосиками, как у Милле.

— Поди сюда, деточка, покажи, что у тебя в ручке, — сказала она снова и шагнула ближе.

Сзади послышался свист; Кимми мгновенно обернулась, но не успела — что-то тяжелое сильно и резко ударило ее по шее.

Она упала носом на дорожку, со всего маху ударившись животом о торчащий камень.

Нянька, которую дети звали Камиллой, коршуном бросилась мимо нее к детям и подхватила их на руки. Настоящая девчонка из рабочего района Вестербро: обтягивающие брюки и растрепанные волосы.

Подняв голову, Кимми увидела зареванные детские лица, глядящие через плечо няньки, — та бежала прочь, унося детей, и быстро скрылась за кустами.