Академия - Бентли Литтл (2017)

– Я не люблю ходить в нашу школу по вечерам, – признался Брэд.

– По-моему, никто не любит, – поддакнула Майла и прижалась к нему покрепче.

Значит, он ей доверяет, раз смог такое сказать. Как хорошо!

Вскоре они вернулись к машине, устроились на темном заднем сиденье и стали целоваться. Поначалу Майла нервничала: время от времени рядом проходили люди, в основном тоже парочки. Однако окно быстро запотело, и увидеть происходящее в салоне машины снаружи стало невозможно при всем желании.

В этот раз, когда пальцы Брэда скользнули Майле в трусики, она его не остановила.

Глава 16

Кейт Робинсон дошла до того, что стала бояться белых конвертов.

Тони побрел к себе заниматься – ему каждый день задавали на дом немыслимое количество уроков, – а Кейт взяла стопку конвертов. Реклама многочисленных сетевых магазинов и ресторанов. Армейский вербовочный буклет. Регистрационный бланк для участия в соревнованиях по бегу трусцой – рекомендованный взнос от двухсот долларов. Настойчивая просьба к каждой семье, чьи дети посещают школу Тайлера, продать газетных подписок минимум на триста долларов – друзьям, соседям, сотрудникам – и тем самым поддержать школьную музыкальную программу. Обращение к родителям безвозмездно поработать на благоустройстве школьной территории.

Кейт отложила бумаги с конвертами на кофейный столик. Тони учился уже двенадцать лет, но с подобным она сталкивалась впервые. Школа Тайлера еженедельно призывала вкладывать в нее деньги и время. Призывала упорно. Она напоминала огромный пылесос, который высасывал из родителей все подчистую и требовал еще. Кейт вспомнила собственное детство. Ее родители не пожертвовали школе ни цента – да их об этом никто и не просил. А отработка? В начальных классах чья-нибудь мамочка иногда на добровольных началах помогала учителю управляться с детьми – вот и весь безвозмездный труд. Никого ни к чему не принуждали.

У Тони было то же самое.

До нынешнего года.

До того, как Тайлер стал независимой школой.

Кейт посмотрела на стопку бумаг и пошла в кухню готовить ужин. Первым желанием было выбросить все послания в мусор, но некоторые из них нужно было подписать и отослать обратно – подтвердить прочтение. Если этого не сделать, у Тони могут возникнуть неприятности. Придется следовать правилам.

На ужин были домашние гамбургеры – точнее, бургеры с индейкой; последнее время Кейт старалась готовить еду поздоровее. В середине трапезы она вдруг обратила внимание на то, что Тони не разговаривает. Она болтала за обоих, рассказывала о своем новом ужасном сослуживце – Кейт работала в компании, проверяющей право собственности на недвижимость, – и потому сперва не замечала молчаливости сына. Но вот в монологе возникла пауза, Кейт глянула на Тони и увидела ту же мрачность, которая часто гостила на лице его отца. Нет уж, Кейт не даст сыну превратиться в собственного папашу и не пустит все на самотек!

– В чем дело? – спросила она в лоб.

– Ни в чем. – Тони не отрывал глаз от тарелки.

– Тони…

– Говорю же, ни в чем! – Он выпалил это чуть отчаянней, чуть громче, чем следовало.

– Нельзя держать все в себе. – «Как твой отец», – хотела добавить Кейт. – Это вредно. Ты можешь рассказать мне о любой проблеме, поговорить со мной…

– Дело в тебе! Ясно?

– Во мне? – Кейт на миг зажмурилась. Вот уж полная неожиданность.

– Да.

– Не понимаю.

– Ты не помогаешь школе! Почему? Запишись куда-нибудь. Продавать минералку на футбольных матчах или билеты на праздник урожая. Поработай в библиотеке!

– Зачем? Если память мне не изменяет, когда ты был в пятом классе, я помогала учительнице за вами присматривать, а ты так меня стыдился, что со слезами умолял никогда больше не принимать участия в жизни школы.

– Да, но… – Тони неуютно поерзал на стуле.

– Что «но»?

– Ну… По-моему, я передумал.

– Неужели? С чего вдруг?