А тебе слабо? - Кэти МакГэрри (2018)

Но, кроме этого, я знаю нечто гораздо более важное. Несмотря на всю боль, которую он носит в себе, я знаю, что всегда могу заставить его улыбнуться, и знаю, что он меня любит.

– Я почти ничего не знаю о тебе, а хочу знать всё.

Вот теперь хватит.

– Ты знаешь достаточно.

И довольно об этом. Я отворачиваюсь и хватаю свою майку, валяющуюся на подушке за головой Райана. Он вырывает её у меня из рук и швыряет через всю комнату.

– Ты больше от меня не убежишь, Бет.

Бешенство огнём разбегается по моим жилам.

– Я не убегаю. Просто я думала, что сегодня ночью мы будем наслаждаться друг другом, но ты, как оказалось, не в настроении.

– Расскажи мне о своём отце.

Райан лежит, небрежно растянувшись на кровати, а я сижу, прислонившись спиной к подушкам. Неужели он настолько самоуверен, что думает, будто может позволить себе такие вопросы?

– Это тебя не касается.

Это вообще никого не касается.

– Ну же. Расскажи мне что-нибудь. Расскажи мне о своей маме.

Я слышу насмешку в его голосе и подтягиваю колени к груди.

– Её зовут Скай.

Ну вот, теперь он доволен?

– Ты можешь лучше, Бет, – теперь в его терпеливом тоне отчётливо проступает гнев. – Расскажи мне, почему Скотт не разрешает тебе видеться с ней. Расскажи мне хоть что-нибудь. Что угодно. Однажды ты сказала мне, что ничего не боишься. Видимо, ты соврала, потому что сейчас ты просто в ужасе.

Я вскидываю голову.

– Пошёл ты на хрен!

Он даже бровью не повёл.

– Расскажи мне, почему ты вернулась в Гровтон. Почему не осталась в Луисвилле, с матерью?

– Меня арестовали, доволен?

Кровь толчками стучит во мне. Ну вот и всё, да? Последний удар, который оттолкнёт его от меня? Три дня. У меня осталось всего три дня до отъезда, и эта ночь должна была пройти совсем не так!

Райан сдвигает брови, он явно не ожидал такого ответа. Тошнота подкатывает мне к горлу. Он меня осуждает. Я это знаю. Райан хватает меня за ногу прежде, чем я успеваю спрыгнуть на пол.

– Ты отлично знаешь, как я отношусь к бегству. За что тебя арестовали?

Я вся покрываюсь потом. Я представляю, о чём он сейчас думает, и уже слышу его окончательный вердикт.

– Это имеет значение?

Он отпускает мою щиколотку, его пальцы медленно поднимаются вверх по моей ноге, массируют мою икру через ткань джинсов.

– Мне неважно, какой ты была в Луисвилле, потому что я люблю тебя такую, какая ты сейчас.

Люблю! Стоило ему произнести это слово, как моё сердце снова трепещет, а голова раскалывается от боли.

– Тогда почему ты хочешь это знать?

– Потому что я хочу, чтобы ты мне доверяла.

Ха! Доверие.

– Райан, я сижу полуголая в твоей постели. Как ты думаешь, мы не могли бы заняться чем-нибудь другим?

Правый уголок его губ слегка приподнимается в улыбке.

– Пожалуй, если ты расскажешь мне об этом, мы могли бы перейти к чему-нибудь другому.

Я занавешиваю лицо волосами. Что ему рассказать? Официальную версию или реальную историю? Райан рассказал мне о своём брате и о родителях. Я могу ему довериться.

– Моя мама разбила окна в машине своего ублюдочного хахаля, потому что он её избил. Он хотел снова её избить, но я подобрала биту и только успела замахнуться на него, как приехали копы. У моей мамы идёт условный срок, поэтому я взяла вину за повреждение имущества на себя. Моя тётя позвонила Скотту и попросила его вытащить меня из тюрьмы… – я взмахиваю рукой в воздухе. – Вот так я очутилась здесь.

Молчание. Ненавижу молчание. Молчание означает размышление, а размышление заканчивается осуждением.

Райан придвигается ближе ко мне, убирает волосы с моего лица.

– Ты позволила полицейским арестовать тебя вместо твоей матери?

Сейчас мне очень пригодилась бы майка. Я подтягиваю колени к груди.

– А ты бы так не сделал?