Врач от бога - Ирина Градова (2011)

– Давай! – рявкнул он, и мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Если вы когда-нибудь пробовали переместиться с переднего сиденья автомобиля на заднее на полном ходу, то поймете меня – дело это не из легких! Только в кино каскадеры быстренько перекатываются, на ходу группируясь, а нам, простым смертным, не имеющим специальной подготовки морских пехотинцев, такие упражнения даются с большим трудом. Тем не менее, согнувшись в три погибели, мне все же удалось протиснуться назад, пару раз крепко стукнувшись макушкой о потолок.

– Пристегнитесь! – продолжал сыпать приказами Лицкявичус. – Ноги на сиденье, прижаты к груди, голову на руки…

В этот момент я почувствовала сильный удар сзади. Обернувшись, я в панике увидела, как машина позади слегка отстает – очевидно, чтобы снова разогнаться и ударить повторно!

– Он что, сбрендил?! – заорала я. – Не видит, куда едет?!

– Слишком хорошо видит! – ответил Лицкявичус, одновременно виляя в сторону и притормаживая, чтобы ненормальное авто проскочило мимо. Когда это произошло, я в окно увидела, каких колоссальных размеров машина нас преследует.

– «Хаммер», – сказал Лицкявичус. – Черт, а почему не танк?!

Он резко вдавил тормоза, а потом, когда «Хаммер» дал задний ход, снова вильнул в сторону и вырвался вперед на бешеной скорости.

– Не уйти! – пробормотал Лицкявичус. – Держитесь!

Он снова тормознул, пытаясь развернуться, и в этот момент наш «Додж» повело на мокрой дороге, и мы заскользили вниз, в овраг. Последнее, что я видела, был свет огромных фар, бьющий мне прямо в расширенные от ужаса перед приближающейся смертью зрачки…

* * *

Открыв глаза, я подумала, что нахожусь в аду: было темно и пахло гарью! В разбитое окно заливались потоки воды, раскаты грома раздавались так близко, что казалось, они гремят прямо в салоне, а снаружи на мокрой траве я ловила отсветы молний. Сначала я не поняла, почему окно находится наверху, и только через несколько минут, пошевелившись, сообразила, что вишу на ремнях безопасности, а машина, очевидно, лежит на боку. Но это означало, что я жива! Благодаря тому, что вовремя перебралась назад, пристегнулась и сгруппировалась, я, похоже, не сильно пострадала. Эта мысль, такая простая, мгновенно сделала меня счастливой, но градус счастья тут же понизился, как только я попыталась выпутаться из ремней: все тело болело так, словно я только что скатилась по каменистому горному склону на собственной заднице. Наконец мне все-таки удалось отстегнуться, и я шлепнулась на руки, больно ударившись подбородком о переднее сиденье. Но это детали, а главным оставалось то, что я пережила эту аварию, и теперь со мной уже ничего не может случиться. Стоп! Действительно ли так? Я похолодела при мысли о том, что «Хаммер» все еще там, стоит себе в отдалении и ждет, пока пассажиры вылезут из перевернутого авто! Но оставаться внутри было опасно. Я не знала, почему в салоне пахнет гарью – возможно, поврежден бензобак, и машина вот-вот взорвется… И тут я вспомнила о Лицкявичусе.

– Андрей Эдуардович! – позвала я и не узнала собственного голоса.