Ночь ошибок - Голдсмит Оливер (1954)

Миссис Хардкасл. О сэр, вы говорите это лишь из любезности. Откуда могут быть приличные манеры у нас, деревенских жителей? Я влюблена в столицу, и это позволяет мне не опускаться до уровня некоторых наших соседей, что попроще. Но кто же может иметь надлежащее обращение, не видав Пантеона, Гротто Гарденс, Боро и прочих мест, которые более всего посещаются знатью? Мне остается наслаждаться Лондоном лишь из вторых рук. Я стараюсь не упустить ни одного tet а tete' из «Журнала сплетен» и узнаю о всех новейших модах из писем обеих мисс Риккет из Кривого переулка. Скажите, мистер Хэстингс, как вы находите мою прическу?

Хэстингс. Необычайно изящна и degagee, мэдэм, даю слово! Ваш парикмахер, я полагаю, француз?

Миссис Хардкасл. Что вы, сэр, я сама сделала себе прическу по картинке в «Дамской памятке» за прошлый год.

Хэстингс. Неужто? Если б такая головка появилась в театральной ложе, она привлекла бы не меньше любопытных, чем супруга лорд-мэра на балу в муниципалитете.

Миссис Хардкасл. Право, с тех пор, как стали прививать оспу, некрасивых женщин более не видать; вот и приходится одеваться несколько оригинальнее, а не то затеряешься в толпе.

Хэстингс. С вами, мэдэм, этого никогда не произойдет, в каком бы наряде вы ни появились. (Отвешивает ей поклон.)

Миссис Хардкасл. Но что толку в моем наряде если подле меня такая древность, как мистер Хардкасл? Как ни убеждай его, он не расстанется ни с одной пуговицей на своем камзоле. Ведь сколько раз я высказывала ему свое желание, чтобы он сбросил этот огромный белый парик и зачесывал на плешины собственные волосы наподобие милорда Пэйтли!

Хэстингс. Вы правы, мэдэм; как нынче среди дам нет уродов, так среди мужчин нет стариков.

Миссис Хардкасл. И знаете, что он мне ответил? Со своей обычной бесцеремонностью он заявил, будто я хочу, чтобы он сбросил парик, дабы я могла сделать из него себе шиньон.

Хэстингс. Это нестерпимо! В ваши годы вы можете носить все, что вам вздумается, и все будет вам к лицу.

Миссис Хардкасл. А скажите, мистер Хэстингс, какой, по-вашему, самый модный возраст в столице?

Хэстингс. Не столь давно в моде были сорок лет, но говорят, что нынешней зимой дамы собираются ввести пятьдесят.

Миссис Хардкасл. Неужто? Тогда я буду слишком молода для моды.

Хэстингс. Ни одна дама не носит теперь драгоценностей, покуда ей не минет сорок. Вот, к примеру, эту мисс в светских кругах сочли бы ребенком, которому еще надлежит сидеть дома и заниматься рукодельем.

Миссис Хардкасл. Однакож госпожа племянница уже воображает себя взрослой женщиной и так же любит драгоценности, как самые пожилые дамы.

Хэстингс. Ах, это ваша племянница? А тот молодой джентльмен, я полагаю, ваш брат?

Миссис Хардкасл. Мой сын, сэр. Они помолвлены. Обратите внимание на их невинные забавы. Они то ссорятся, то нежничают по десять раз на дню, будто они уже муж и жена. (К мисс Нэвилл и Тони.) Тони, дитя мое, какие сладкие словечки ты там нашептываешь кузине Констэнс?

Тони. Никаких сладких словечек я не говорил, сказал только, что мне уже кисло оттого, что она вечно ходит за мной по пятам. Ей-богу, во всем доме нет места, где бы меня оставили в покое, разве что на конюшне.

Миссис Хардкасл. Не обращай на него внимания, Кон, дорогая моя! Он толкует совсем иное, когда тебя нет.

Мисс Нэвилл. В обращении моего кузена много великодушия. Он ссорится со мной на людях, чтобы получать прощение наедине.

Тони. Вот предательский удар в спину! (Это самая наглая ложь, которую…)

Миссис Хардкасл. Ах, он такой плутишка! Не находите ли вы у них сходства в линии рта, мистер Хэстингс? Рот Бленкинсопов, точь в точь. К тому ж они и одного роста. Встаньте спиной друг к другу, деточки, чтобы мистер Хэстингс мог взглянуть на вас. Не упрямься, Тони!

Тони. Лучше бы вы этого не затевали!

Они меряются. Тони ударяет мисс Нэвилл локтем.