Нарушенная заповедь - Ирина Грин (2017)

Из кабинета сисадмина Рыбак в сопровождении Симбирского прошел в бухгалтерию. Конечно, без шефа общение было бы более информативным, но Симбирский, видимо, этого не понимал, а объясняться с ним Ивану не хотелось. Опять же, ему было только на руку, что шеф все время на глазах, а значит, не затевает какую-нибудь каверзу против Кристины, в невиновности которой Иван ни секунды не сомневался. Хотя кто ее знает… Компьютер-то у них в палате был. Он вспомнил сидящую перед ноутбуком Асю, и на этом мысли о Кристине закончились, а на смену им пришли воспоминания об упавшем карандаше и волне рассыпавшихся по плечам волос.

Из показаний сотрудниц бухгалтерии Иван сделал следующие выводы: дамы не подозревают, что деньги со счета можно отправить с любого компьютера, подключенного к Интернету. Это противоречило показаниям Симбирского, но вполне укладывалось в концепцию об иерархии уровней доступа к секретной информации, принятой в «Апогее». Платежки набирались в специальной программе, установленной банковскими сотрудниками, подписывались с помощью ключа и отправлялись на банковский сервер, где висели в ожидании подтверждения или удаления.

В одиннадцать, как обычно, шеф собрал совещание менеджеров, а Рыбак, наскоро глотнув чая с пирожком, позаимствованным у напуганных непонятными расспросами сотрудниц бухгалтерии, набрал номер Кристины. «Абонент находится вне зоны доступа сети», – сообщил равнодушный голос. «Дуется, наверное, из-за вчерашнего», – решил Иван и рванул в больницу. Однако в палате для ветеранов войны и труда его никто не ждал. Постовая медсестра сказала, что обе пациентки отпросились домой. Уточнив в кадрах «Апогея» адрес, Рыбак отправился к Кристине домой. «Наверное, поехала к Асе, – решил он после нескольких минут безответного нажимания на кнопку звонка. – Что ж, может, это и к лучшему. Даже если Симбирский попробует разыскать ее по своим каналам, сделать это будет не так-то просто».

Рыбак вышел из подъезда, сел в машину, включил зажигание. Мотор мирно заурчал, однако в душе Ивана мира не было, напротив, с каждой минутой нарастало какое-то непонятное беспокойство. Интуиция, или, как он сам ее называл, «чуйка», подсказывала, что Кристина влезла в какую-то неприятную историю. Связано ли это с исчезновением Жени Симбирского, или это какая-то абсолютно другая история – непонятно. Ясно одно: «чуйка» не оставит его в покое, пока он не убедится, что с Кристиной все в порядке. Хотя вполне может быть, что это томление духа вызвано не столько Кристиной, сколько ее соседкой по палате. На самом деле ему просто хочется увидеть Асю, а он пытается связать это желание с необходимостью разыскать Кристину. Но даже если так, единственный человек, который может сказать, где находится сейчас Кристина, это Ася. Так что можно со спокойной совестью позвонить ей. Правда – вот незадача, – у Рыбака нет ее телефона. Но зато имеется телефон зятя, и, поискав в телефонной книжке мобильника продиктованный Асей номер, Иван нажал на кнопку вызова.

– Здравствуйте, Стас, – сказал Иван. – Меня зовут Иван, я друг Аси, сестры вашей жены.

– Иван? Что-то я не припомню у нее таких друзей, – ответил мужской голос, смутно показавшийся знакомым. – А фамилия ваша, Иван, какая?

– Рыбак, – ответил Иван, ощущая какую-то неправильность происходящего.

– Ванька! – обрадовался собеседник. – То-то я думаю – чего такой голос знакомый! Это Сергей Новоселов, помнишь меня?

– Конечно, помню, – с Новоселовым они были знакомы не шапочно: вместе начинали работать в райотделе милиции. Потом Сергей перешел в другой район, после чего они пару раз пересекались по служебным делам и раз в году, если не выпадало дежурство, на городских мероприятиях в честь Дня милиции, заканчивающихся традиционными посиделками в баре.

– Сто лет тебя не видел! – продолжал Новоселов. – А ты где? Все там же, с Дубовым?

– Да нет, не с Дубовым.