Завещание - Джон Гришэм (1999)

— Нас завертел ураган, пришлось совершать аварийную посадку. Никогда больше и близко не подойду к маленькому самолету.

— А здесь и приземлиться негде.

Сняв туфли и носки, они погрузили ноги в воду. Сидя на прибрежных камнях, прислушивались к журчанию воды. Они были одни; ни Лако, ни Жеви не было видно.

— В Монтане, когда я была девочкой, мы жили в маленьком городке, где мой отец — приемный отец — служил священником. Неподалеку от границы городка протекал маленький ручеек вроде этого. И там было место под высокими деревьями, похожее на это, куда я приходила, опускала ноги в воду и сидела часами.

— Вы там прятались?

— Иногда.

— А теперь тоже прячетесь?

— Нет.

— Думаю, что прячетесь.

— Нет, вы ошибаетесь. Я нашла для себя идеальное место, Нейт. Много лет назад я вручила свою судьбу Богу и следую туда, куда Он меня ведет. Вот вы считаете меня одинокой, а это неправда. Он со мной каждую минуту. Он знает мои мысли, угадывает мои желания и отводит от меня тревоги и страхи. Я живу в этом мире в полном согласии с собой.

— Такого мне еще слышать не доводилось.

— Вчера вечером вы сказали, что слабы. Что это значит?

Исповедь полезна для души, говаривал ему Серхио во время курса лечения. Если Рейчел интересно, Нейт попытается рассказать и шокирует ее правдой.

— Я алкоголик, — сказал он почти с гордостью, так, как их учили говорить в клинике. — За последние десять лет почва четыре раза уходила у меня из-под ног. И в это путешествие я отправился прямо из больницы. Не могу с уверенностью сказать, что никогда больше не буду пить. От кокаина я отказывался трижды и, хоть зарекаться не следует, могу предположить, что больше никогда к нему не притронусь. Четыре месяца назад, пока я был в клинике, против меня возбудили дело о банкротстве. Я нахожусь сейчас также под следствием по делу об уклонении от налогов. Мои шансы угодить в тюрьму и потерять лицензию на адвокатскую деятельность — пятьдесят на пятьдесят. О двух моих разводах вы уже знаете. Обе мои бывшие жены меня терпеть не могут и отравили своей ненавистью детей. Я сделал все, чтобы искалечить себе жизнь.

Душевный стриптиз не принес ему ни удовлетворения, ни облегчения.

Рейчел выслушала его не дрогнув.

— Что-нибудь еще? — спросила она.

— О да. Я пытался покончить с собой дважды — то есть два случая я точно помню. Один раз в августе, что и привело меня в клинику. А еще — несколько дней назад, в Корумбе.

Кажется, это была рождественская ночь.

— В Корумбе?

— Да, в гостиничном номере. Упился чуть не до смерти дешевой водкой.

— Бедный вы человек.

— Согласен, я болен. Это настоящая болезнь. Я неоднократно сознавался в этом своим врачам.

— А признавались ли вы в этом когда-нибудь Богу?

— Уверен, что Он и так знает.

— Несомненно, знает. Но не может помочь, пока вы не попросите. Он всемогущ, но вы должны сами прийти к Нему, через молитву, через покаяние.

— И что будет?

— Ваши грехи будут отпущены. Душа очистится. Дурные пристрастия покинут вас. Господь простит вам все ваши отступничества, и вы заново поверуете в Него.

— А как насчет Налоговой инспекции?

— Вы обретете силы, чтобы с этим справиться. Через молитву можно преодолеть все несчастья.

Нейта и прежде пытались увещевать. Он столько раз отдавался на волю Высших Сил, что был почти готов проповедовать сам. Его наставляли священники и врачи, гуру и жрецы. Однажды, во время трехлетнего периода трезвости, он работал советником в Обществе анонимных алкоголиков. А потом сорвался.

Почему бы и Рейчел не попытаться спасти его? Разве обращать падших — не ее призвание?

— Я не умею молиться, — признался он.

Она взяла его руку и крепко сжала.

— Закройте глаза, Нейт. Повторяйте за мной: Господи милосердный, прости мне грехи мои и помоги простить тех, кто согрешил против меня.