Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

Некогда с берега на островок был перекинут мостик, красивый, изящный; но теперь посередине моста зиял провал футов шести в ширину. Поверхность озера была плотно выстелена листьями водяной лилии; около воды, словно батальоны солдат, ощерившиеся копьями, густо росли ирисы. Берега были обрамлены широкой мощеной дорожкой, где из трещин между каменными плитами пробивались папоротники и вереск. С гонтовых крыш над аркадами свисали ветви жасмина, бугенвиллеи и роз, оплетая просветы между колоннами, точно зеленая паутина. Карнизы побелели от птичьего помета; с каждой ветки громко ворковали голубки, призывая неверного возлюбленного: «Юсуф, Юсуф». Строгие очертания продолговатого озера, стройных арок и изящного павильона образовывали утонченный, необычайно привлекательный контраст с буйством заполонившей их неуемной природы. Словно изысканная миниатюра из персидской книги вдруг ожила и пустилась в пляс.

– Каждая травинка на своем месте, – заметила я. – Великолепно! Подумать только, а я-то всегда жалела несчастных восточных женщин. Решено, мистер Летман, завтра я перевезу вещи и поселюсь здесь очень, очень надолго. Как вы думаете, скоро ли я вам надоем?

– Прежде чем решаться, посмотрите сначала вашу комнату, – сказал Джон Летман, указывая дорогу.

Мои апартаменты располагались посередине южной стены сада. Комната была квадратная, с довольно высоким потолком и мраморным полом, выложенным, как шахматная доска, черными и белыми изразцами. Позолоченный орнамент на синих мозаичных стенах представлял собой начертанные арабской вязью изречения из Корана. В отличие от других виденных мной помещений дворца здесь было чисто. Комната хорошо освещалась трехстворчатым окном, за которым в глубокой стремнине шумели воды Адониса. Окно было забрано решеткой, правда не такой плотной, как решетки на окнах сада, выходивших на плато. Причина была очевидна: наружная стена сераля, видимо, вырастала прямо над краем скалы, обрывавшейся в реку.

– Ваша спальня рядом, – сказал мистер Летман, – а по соседству находится баня. Я, разумеется, имею в виду настоящую турецкую баню – хаммам, с парными, холодными комнатами, массажными залами и всем, что положено. – Он усмехнулся. – Но, как вы сами догадываетесь, без пара.

– И никакой горячей воды?

– Смеетесь? Но проточной воды сколько угодно, прямо из ледников, и вся она – к вашим услугам. – Улыбка исчезла, Джон Летман с сомнением взирал на меня. – Знаете, это довольно храбрый поступок – остаться здесь. Мы не очень-то привыкли к гостям.

– Мне здесь очень нравится, – искренне призналась я.

– Каким бы ни был этот дворец в остальных местах, эта часть, наверно, представляется вам сгустком настоящей восточной романтики, верно? Бог свидетель, я надеюсь, что вы сохраните ваши иллюзии… К сожалению, спальня еще не готова. Я позову Халиду, чтобы она навела там порядок и принесла вам полотенце. Хотите что-нибудь еще?

– Только зубную щетку, хотя не знаю, приспособлен ли хаммам для чистки зубов. Не глядите так встревоженно, я шучу. Одну ночь я прекрасно обойдусь без роскоши. Могу я на ужин попросить яблоко? Надеюсь, в распорядок дня тетушки Гарриет входит ужин?

– Помилосердствуйте, – рассмеялся Джон Летман. – Мало того, вам будет приятно узнать, что Халида не держит меня на той же диете, что и вашу тетушку. Но к сожалению, мне пора. – Он взглянул на часы. – Вам, наверное, хочется пить. Я сейчас пришлю вам что-нибудь выпить. Скоро стемнеет, и вам будет сложно осматривать дворец, но все равно, гуляйте, где хотите – конечно, за исключением покоев принца. Если заблудитесь, позовите на помощь меня или Халиду, мы вас выведем.

– Спасибо, я лучше побуду здесь. В саду так красиво.

– В таком случае через полчаса я вернусь, и мы поужинаем.