Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

Но это было действительно так. Сразу за расписной дверью уходила круто вниз, огибая центральную колонну, узкая винтовая лестница. Колонна была украшена изысканной резьбой, а круглая наружная стена покрыта цветистой росписью, сюжеты которой повторяли картину на двери. В полумраке я смутно различила темно-коричневые древесные стволы, переплетение зеленых ветвей. По бледно-желтой, усеянной цветами траве мчался скаковой верблюд, казавшийся из-за кривизны стены неестественно удлиненным. На спине у верблюда восседал, размахивая саблей, всадник с длинными усами, а в объятиях у него беззаботно играла на цитре знатная дама. Вдоль стены тянулись перила из какого-то почерневшего металла, возможно латуни. Их удерживали изящные ящерки и небольшие драконы с разинутой пастью, вделанные в камень на одинаковом расстоянии друг от друга. Несомненно, лестница предназначалась для очень важной персоны. Это был отнюдь не потайной ход, а просто личный коридор, по которому хозяин ходил на женскую половину дворца, пользовался он им очень часто и не делал ни малейшей тайны из его существования, просто этот туннель принадлежал ему одному и поэтому был украшен столь же богато, как и остальные покои дворца. Павильон на острове представлял собой не что иное, как верхний этаж круглой башенки с вертикальной шахтой внутри, пронизывавшей озеро посередине и уходившей в толщу скалы, на которой был разбит сад.

– Идешь? – окликнул меня Чарльз.

– Нет… нет, погоди. – Я крепко вцепилась в его руку. – Разве не понимаешь? Если эта лестница ведет в гарем из покоев принца, то внизу мы наткнемся прямиком на тетушку Гарриет. В это время она наверняка бодрствует, а Джон Летман, возможно, сидит возле ее постели и читает вслух двадцать седьмую суру Корана.

Чарльз остановился.

– Может, и так. Но скорее всего, этот ход ведет совсем в другое место.

– Куда же?

– Этим коридором в гарем попали собаки. Сомневаюсь, чтобы по ночам их пускали побегать в спальню старушки. Значит, они пришли откуда-то еще. И, кроме того, тебе не приходило в голову, что это, может быть, и есть тот самый ход к задней калитке, который мы так искали?

– Ну да, конечно же! Ведь задняя дверь расположена на самом нижнем уровне! Но может быть, лучше немного подождать? Если мы кого-нибудь встретим…

– Не думаю, – ответил Чарльз. – Впрочем, ты права, давай немного подождем.

Вслед за мной кузен вышел обратно в павильон. Расписная дверь у него за спиной, подпираемая подушкой мертвого стоячего воздуха, бесшумно затворилась. За несколько минут, проведенных в туннеле, наши глаза привыкли к темноте, и, оказавшись наверху, мы хорошо различали путь в лунном свете, падавшем сквозь решетчатые окна. Чарльз выключил фонарик.

– Во сколько старушка ложится спать?

– Понятия не имею, – ответила я. – Но наверное, Джон Летман еще некоторое время побудет у нее. Хочешь после его ухода попытаться к ней проникнуть?

– Нет, пожалуй. Если бы дело не обстояло так серьезно, я бы не стал и пытаться проникнуть к ней таким путем. Только представь себе, как мы ворвемся к тетушке Гарриет среди ночи – так недолго и напугать старушку до смерти. Нет, если я и увижусь с ней, то только законным путем, честь по чести, при свете дня, войду через главные ворота, и Джон Летман меня представит. Но после всего, что произошло, будь я проклят, если уйду просто так, не выяснив, что за чертовщина тут происходит. Ты со мной согласна?

– Пожалуй, да. Во всяком случае, раз уж мне предстоит провести здесь остаток ночи, я бы предпочла, чтобы ты остался со мной.

– Какое страстное признание, – безмятежно проговорил кузен.

Мы добрались до моста. Он остановился, вскинул голову и прислушался. Дворец погрузился в тишину. Не шевелилась ни одна веточка. Чарльз неслышно двинулся через мост, я шла за ним.

– Ты что, хочешь выйти из этого двора? – торопливо прошептала я. – Но собаки поднимут страшный лай…