Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

Роспись была выполнена не в арабском, а скорее в персидском стиле. На картинах зеленели деревья, усеянные яркими цветами и плодами, под их ветвями восседали люди, одетые в роскошные синие и зеленые халаты. На золотистой лужайке изогнулся в прыжке, охотясь за газелью, изящный леопард. Наверное, при свете дня эти росписи, подобно всем художественным шедеврам дворца, показались бы тусклыми и поблекшими, однако в мимолетном, насыщенно-желтом луче фонарика они завораживали глаз неземной красотой. Роспись занимала три стенные панели и представляла собой триптих, разделенный на части стволами деревьев, нарисованных в строгом каноническом стиле. Форма деревьев повторяла рисунок колонн, обрамлявших расписной участок стены. Возле одного края центральной панели, рядом с древесным стволом, виднелась убегавшая вниз тонкая вертикальная линия.

– Пойдем-ка сюда, – сказал Чарльз, подходя ближе.

– Думаешь, это потайная дверь?

Мой кузен не ответил. Он медленно водил лучом фонарика по картине, осторожно ощупывая и похлопывая рукой освещенные участки. Наконец он удовлетворенно хмыкнул. Посреди нарисованной кроны одного из апельсиновых деревьев обнаружился неплотно державшийся кусок штукатурки размером в несколько листиков. Стоило на него надавить, как он отошел от стены и упал Чарльзу в ладонь. Под ним обнаружилось кольцо, вделанное в потайную дверь. Чарльз повернул его и потянул. Расписная панель беззвучно повернулась на хорошо подогнанных петлях, за ней открылся непроглядно-черный проем.

Мое сердце отчаянно заколотилось. Потайная дверь сама по себе не может не волновать кровь, а уж в такой обстановке…

– Как ты думаешь, куда она ведет? – Чарльз жестом велел мне замолчать и указал куда-то вниз. Задыхаясь от волнения, я еле слышно прошептала: – Неужели это… подземный ход?

– А что же еще? Обрати внимание, эта стена плоская, а если взглянуть снаружи, со стороны рощи, она окажется изогнутой. Помнишь, беседка была идеально круглой формы? В этом сегменте и скрывается верхушка подземного туннеля. – Глядя на мое изумленное лицо, он расхохотался. – Не стоит так удивляться. Эти старинные дворцы напичканы разнообразными дверями, коридорами и потайными ходами, как гнилой пень – червоточинами. Такая уж была мода в старые добрые времена, когда хозяину приходилось спать в окружении вооруженных стражников и вкушать пищу, предварительно давая ее попробовать парочке рабов, чтобы не подсыпали яда. Это ведь гарем, – добавил он. – Надо полагать, старому эмиру хотелось иметь собственный, одному ему известный ход.

– Вот это да, прямо как в сказке! Осталось только найти ковер-самолет или джинна, запертого в бутылку.

– Не теряй надежды, – усмехнулся Чарльз. – Может, еще и найдем. – Луч фонарика обвел контуры двери и нырнул в темноту. – Вот, значит, как попали сюда Джон Летман и собаки. В таком случае дверь, должно быть, легко открывается изнутри, но все-таки я этой системе не доверяю и не хочу провести остаток жизни в этих подземельях, как Шильонский узник. Давай-ка поищем, чем можно подпереть эту дверь.

– Ты что, хочешь спуститься туда? – испуганно спросила я. – Может, не стоит?

– А почему бы и нет? Ты что, сумеешь устоять перед таким шансом?

– Запросто… Нет, Чарльз, милый, в самом деле, это очень завлекательно, но давай не пойдем. Не нравится мне все это.

– На тебя влияет обстановка. Будь это черная лестница у тебя в доме, ты не задумалась бы ни на секунду. Просто это слишком похоже на сказки «Тысячи и одной ночи», вот ты и испугалась.

– Пожалуй, ты прав. Ты что-нибудь видишь?

Он посветил фонариком в глубину туннеля и переступил через порог.

– Прекрасно вижу. Здесь крутая лестница, неплохо сохранилась, почти не выщерблена и даже довольно чистая.

– Что-то не верится, – отозвалась я.

Он протянул мне руку, и я осторожно перешагнула через порог следом за кузеном.