Седьмая чаша - Кристофер Сэнсом (2010)

«Интересно, — подумалось мне, — неужели Кранмер говорил ему о том, что он разочарован?»

Мы шли мимо монастырских спален, которые как раз сейчас рушили. Рабочие срывали с кровли черепичные плитки и бросали их внутрь некогда красивого древнего здания. Справа от нас, запущенный и заросший сорняками, располагался прямоугольный участок земли, где раньше, по всей видимости, находился классический монастырский сад. Рядом был другой, гораздо меньший по размеру надел, вот уже три года как заброшенный. Я сразу узнал характерные стебли и сухие коробочки мака.

— Ну вот, — констатировал Харснет, — значит, Годдард все же выращивал мак.

Я окинул взглядом царившее вокруг опустошение.

— Да и бог знает что еще.

Мы двинулись обратно и вошли в старый клуатр,[23] расположенный между монастырскими строениями и церковью. Снова пошел дождь, колотя по крышам крытых галерей и плиткам внутреннего двора. Харснет, поглаживая короткую седеющую бородку, обозревал пространство, по которому некогда прохаживалась монашеская братия. Мне было любопытно, о чем он сейчас думает.

Коронер повернулся ко мне и неожиданно улыбнулся.

— Вон там есть лавка, — сказал он. — Возможно, сейчас самое время поговорить в спокойной обстановке, прежде чем мы войдем в зал капитула.

— Да, у меня голова идет кругом от всего происходящего.

Мы подошли к лавке и сели.

— По-моему, Бенсон знает больше, чем говорит, — заявил я.

— Согласен, — кивнул Харснет. — Мы допросим его еще раз, и очень скоро, но я не думаю, что ему известно местонахождение Годдарда. Он не может не понимать, насколько неумно было бы это скрывать.

Коронер покачал головой и глубоко вздохнул.

— Кто же такой этот Годдард? Тот, кого мы ищем, новая жертва или ни тот ни другой?

Его акцент выходца из западных графств усиливался каждый раз, когда он волновался.

— Прошло уже более двух месяцев с момента его исчезновения. Если бы он был потенциальной жертвой, его тело давно нашли бы.

— Но куда он запропастился? — размышлял Харснет. — Настоятель должен был бы знать. Неужели ему нет дела до своих монахов, хоть и бывших?

— Он всего лишь одна из фигур в политических шахматах, — присоединился к разговору Барак. — У моего прежнего хозяина было много таких.

Харснет посмотрел на него и кивнул. Я был рад тому, что коронер не относится к моему помощнику свысока и не возражает против его полноценного участия в наших совещаниях.

— Да, — согласился он, — это правда. Однако, так или иначе, мы обязаны его найти.

— Пока что это убийца нашел нас, — мрачно пробурчал Барак. — И мою жену.

Он уставился в землю и сжал кулаки.

— Думаю, он взял нас с Бараком на заметку в тот день на болотах, — проговорил я. — Потом каким-то образом выяснил, кто мы такие и где живем, и с тех пор следил за нами.

— Если он следил за мной, а я этого не заметил, значит, он гораздо более ловок, чем я, — все так же угрюмо проговорил Барак. — Но вообще-то в этом нет ничего невозможного.

Он ожесточенно потер ладонями лицо.

— Мне кажется, он знал о том, что тело доктора Гарнея нашли, но держат это в секрете, — сказал я. — Поэтому убийство Роджера он обставил таким образом, чтобы его было невозможно скрыть. А затем целыми днями караулил на болотах, дожидаясь, когда те, кто будет вести расследование, придут на место убийства доктора Гарнея. Он лежал на том соломенном тюфяке, который мы нашли. Ему нужно было увидеть и запомнить людей, которые пойдут по его следу.

Харснет озадаченно покрутил головой.

— Но кто на такое способен: изо дня в день дежурить в зарослях камыша и целый день пролежать в холодном болоте, дожидаясь сумерек, чтобы ускользнуть незамеченным? В таком терпении, такой выносливости есть что-то… нечеловеческое.