Седьмая чаша - Кристофер Сэнсом (2010)

— Чтобы сломать эту дверь, понадобится стенобитная машина!

— Есть боковой вход, — вспомнил один из гостей.

Двое мужчин тут же бросились в обход церкви, но через несколько секунд вновь появились с сообщением о том, что другая дверь тоже заперта.

Я посмотрел на окно. Пламя разгоралось все сильнее. Церковный староста Финч шагнул вперед.

— У меня тоже есть ключ, но я оставил его дома!

— Так отправляйтесь домой и принесите его, дурак вы эдакий! — гаркнул Харснет, толкнув стоявшего в нерешительности старосту.

Тот бросил полный отчаяния взгляд на огонь, бушевавший за цветным стеклом, и заторопился к выходу с церковного двора. Кто-то опустился на колени и принялся молиться, прося Всевышнего пощадить церковь и не подвергать ее испытаниям во второй раз.

К нам подошел лорд Хартфорд. Наклонившись к уху Харснета, он зашептал:

— Я должен удалиться. Помочь я ничем не могу, а тут скоро соберется целая толпа. Как-никак пожар в церкви!

Харснет согласно кивнул.

— Да, милорд, так будет лучше.

— А я остаюсь, — решительно заявил сэр Томас. — Хочу поглядеть на все это.

На его лице был написан чуть ли не восторг. Старший брат с возмущением посмотрел на него, передернул плечами и величаво пошел к воротам.

Харснет смотрел на окно.

— Обратите внимание, — тихо сказал он, — по-моему, горит только в одном месте. И я не чувствую запаха дыма.

— А что это за шум? — негромко осведомился Барак.

За голосами молящихся и испуганным шепотом остальной толпы можно было различить странный звук, доносящийся из церкви. Затем послышалось какое-то приглушенное рычание, больше напоминающее звериное, чем человеческое.

— Боже Всемогущий! — воскликнул Харснет. — Да что там происходит?

На его лице, освещенном пляшущими отблесками пламени, читался испуг.

На церковный двор вбежал Финч с большим ключом в руке. Возле двери сразу возникла суматоха. Староста отпер ее и открыл нараспашку. С полдюжины людей бросились внутрь, но, словно окаменев, застыли на пороге. Раздался вопль ужаса. Сэр Томас Сеймур стал проталкиваться сквозь толпу, Харснет, Барак и я — следом. В нос мне ударила отвратительная вонь сгоревшей плоти и еще кое-что: запах рыбы, который первым учуял Барак. Переступив порог, мы застыли, парализованные кошмарным зрелищем, ожидавшим нас внутри.

Мужчина в белых церковных одеждах был привязан цепью к столбу нефа и пылал, подобно факелу, хотя вокруг него не было ни дров, ни какого-либо другого горючего материала. Кто-то из стоявших в дверном проходе потерял сознание, другие упали на колени и принялись молиться. Барак и сэр Томас прошли вперед, мы с Харснетом последовали за ними. Жар, исходивший от горящего человека, был столь силен, что нам пришлось остановиться футах в восьми. Мне никогда не забыть жуткого зрелища, открывшегося моим глазам.

Горел преподобный Ярингтон. Его сутана обуглилась, и из-под черных лохмотьев проступала багровая обожженная плоть. Из страшных ран в огонь стекала кровь и тут же с шипением закипала. Несчастный уже находился в агонии, широко открытые глаза обезумели от боли и страха. Рот Ярингтона был заткнут кляпом. Это его приглушенное мычание мы слышали, стоя возле церкви.

Выкатившимися глазами он смотрел на своих парализованных ужасом прихожан. Наконец кто-то истерично закричал:

— Воды! Принесите воды!

Трое мужчин бросились наружу, и Ярингтон проводил их взглядом. Однако было слишком поздно. Мы опоздали еще до того, как вошли в церковь. На наших глазах пламя добралось до его головы, и я, замирая от страха, смотрел, как густая белоснежная шевелюра вспыхнула, превратилась в огненный шар, а затем с шипением исчезла. Когда огонь стал пожирать лицо, голова несчастного резко дернулась вперед, и кошмарное мычание прекратилось.

— Дыма нет, — дрожащим голосом проговорил за моей спиной Харснет. — И нет дров. Это работа дьявола.