Мужская душа - Бьорн Зюфке (2020)

И я отлично понимаю его. Ох, как я его понимаю! Когда вспоминаю свое детство и юность с двумя родителями и братом, на три года старше меня, то могу без колебаний сказать, что на протяжении многих, многих лет моей мотивацией было превзойти моего брата. Как только он приходил домой, я предлагал ему поиграть в теннис, настольный теннис или шахматы. Мой брат был не только на три года старше меня, но и на три года выше, сильнее и умнее – отличный спортсмен и ученик. В общем, я проигрывал! И пытался его обыграть снова! И опять проигрывал! И пробовал еще раз – как тот рыцарь из фильма Монти Пайтон! Когда я стал достаточно взрослым для рационализации, я использовал интеллектуальные приемы: «Мой удар справа технически чист», «Моя подача выглядит лучше». Пользы от этого было мало, лишь кратковременное утешение.

Когда мне было 16 лет, во время моего первого похода на футбольный стадион Миллернтор в Гамбурге я испытал альтернативу ориентации на мужское выступление. Шел сильный дождь, команда местного футбольного клуба «Санкт-Паули» играла ужасно и проиграла 1:5 кандидату в более низкую лигу. Когда на последней минуте игрок клуба пропустил пенальти, я ожидал обязательных возмущений и свистков. Но все оказалось совсем не так: болельщики поздравляли команду не с издевками, а искренне напевая «плевать, плевать, плевать!» и классику Монти Пайнтон – «Всегда смотри на светлую сторону жизни!»[12] Я был в восторге – и помню это ощущение до сих пор.

В 2002 году социальный работник из управления по делам молодежи позвонил мне в мужской консультационный центр и попросил назначить встречу для клиента:

– Вы уже знакомы с этим молодым человеком, – сказал он мне. – Его зовут Мохамед Ламучи.

Через две недели Мохамед сидит передо мной и со стыдом признается, что ударил кулаком своего преподавателя из училища. Тот поставил ему на уроке неудовлетворительно и отказался обсуждать оценку с Мохамедом. Я напоминаю ему о той нашей встрече перед досуговым центром.

– Неужели вы еще помните?

Мохамед поражен, и затем ему интересно посмотреть, как тема успеха и признания пронизывает его жизнь. Он рассказывает, что его отец, который ушел из семьи, имел обыкновение требовать каждое воскресное утро от всех четверых детей отчетов о результатах недели: школьных оценках, спортивных и творческих успехах. Отец спокойно слушал все отчеты и выбирал самого успешного ребенка, чтобы вместе с ним провести время: сходить поплавать, поесть мороженое, поиграть в футбол.

– В основном это был мой младший брат, но иногда и я, – с грустью говорит Мохамед.

– И ты ударил своего отца по лицу кулаком? – спрашиваю я, когда сеанс подходит к концу и я хочу вернуться к акту насилия.

Мохамед громко смеется:

– Конечно, нет. – Через некоторое время он добавляет: – Но мне и правда часто хотелось ударить его. По крайней мере, он заслуживал этого больше, чем мой учитель.

Ориентация мужчин на результат, вероятно, наиболее устойчива, из всех тенденций к экстернализации ее сложнее всего изменить. С одной стороны, это связано с тем, что успех поднимает настроение. Победа или достижение доставляет удовольствие и удовлетворяет еще одну основную человеческую потребность: повышает самооценку. Большинство других тенденций к экстернализации, которые мы видели до сих пор, являются исключительно стратегиями избегания, они сами по себе не приносят радость.

Кроме того, ориентация на результат имеет психологическую ловушку. Даже если человек субъективно осознал, что с ней всегда связаны проблемы и страдания, это не обязательно приводит к сомнению в отношении принципа ориентации на результат. Нередко мужчина ищет проблему в себе: я просто недостаточно постарался, поэтому мне придется приложить больше усилий в будущем. Дело в том, что власть и успех в принципе достижимы для каждого мальчика – в конце концов, не в одной, так в другой области.