Малуша. Пламя северных вод - Елизавета Дворецкая (2020)

– Но ведь теперь ты не пытаешься сесть на его собственный стол, киевский! – убеждал Улеба Бер. – Наша земля его не заботит. На его месте я был бы счастлив, если бы можно было отдать ее родному… сводному брату. Мы ведь останемся его союзниками. Восточный Путь не распадется, мы станем давать ему дань и даже пойдем с ним на этих вятичей, или кто они там. Только не сейчас. На другое лето, когда у нас все утихнет. Не вижу, чем это может ему не нравиться!

– Увы, мой любезный, ты – не Святослав, – с грустью отвечал Улеб. – Он поклялся, что других князей на землях руси больше не будет. И тем более он не обрадуется мне…

– Но ты же его брат, сын его отца!

– Вот поэтому самому…

Вскоре после поединка на Волховой могиле Велебран простился с семейством из Хольмгарда: ему пришла пора уводить собранную рать на юг.

– Святослав отпавил меня сюда за войском, и я должен привести ему войско. Наверняка он уже знает, что здесь произошло, и если я не появлюсь, он решит, что я его предал.

– Ты ведь расскажешь ему, как здесь все было? – сказал Бер. – Чтобы он знал, что мы – не изменники.

– Нам очень повезло, что он может узнать все это от тебя, – добавила Мальфрид.

– Я вот думаю… – заметил Улеб, – может, мне стоит поехать с Велебом? Рассказать все Святославу и попытаться договориться с ним?

Видно было, что его не греет мысль о свидании с киевским братом: боль оскорбления за пять лет не утихла до конца. Но и сидеть на месте, зная, что подан новый повод для вражды, было невыносимо.

– Нет, – отрезала Сванхейд. – Ты не поедешь к нему. Твое место – здесь. И если он считает нужным поговорить, пусть приезжает сам. Ему много лет назад следовало это сделать! Ему следовало приезжать сюда хотя бы каждую третью зиму, чтобы люди знали, что эта земля не забыта им! Что наш мир, закон и обычай под защитой его меча! Чтобы здешние боги слышали его голос! Тогда все этих бед не случилось бы! И если он вздумает гневаться, – она взглянула на Велебрана, – прошу, передай ему эти мои слова!

Тот молча поклонился.

Но вот Велебран уехал, обняв всех по очереди на прощанье. Поднявшись на речную вежу, внуки Сванхейд смотрели вслед его лодье, и у каждого было неуютно в груди. Велебран показал себя как истинный друг, встал на их сторону, когда понадобилась помощь. Но он сделал это не столько из дружбы к ним – Велебран не из тех, кто охотно вмешивается в чужие дела, пока не попросили. Он вмешался, чтобы защитить права своего князя и его родную бабку от той родни, что забыла свой долг. На Волховой могиле он служил Святославу – тому, кому целовал меч на верность. Если завтра Святослав прикажет Велебу обратить этот самый меч против вчерашних друзей – ему придется подчиниться. Он – русь, он – часть дружины русского князя, где бы ни находился.

* * *

После отъезда Велебрана в Хольмгарде все стало почти как всегда, только теперь за столом близ Сванхейд сидели трое ее отпрысков – прибавился Улеб. И когда старая госпожа смотрела на него, ее выцветшие глаза увлажнялись слезой надежды: она почти видела, как возле него появляется жена, потом дети, жена и дети Бера, как вновь этот длинный стол будет занят кровными родичами, ее потомками, пусть сама она уже давно будет лежать на поле мертвых в своем резном коробе от повозки… Сама весна своими чистыми лучами внушала веру, что так и будет.