Город чудес - Роберт Джексон Беннетт (2019)

Река Машев (если Сигруд правильно припоминает то, что однажды сказала Шара: весь этот регион назван в честь какого-то жугостанского святого, который умер здесь после особенно бурной вечеринки) представляет собой узкую струйку воды, которая превращается в ревущий поток весной, когда тает снежный покров. Он находит первый из длинных, узких островов, скопившихся вокруг дельты, и направляет кеч вокруг суши, не забывая о мелководье лагуны.

А потом видит это.

Оно похоже на здание вдали — возможно, длинный, низкий, приземистый бункер, построенный на самом массивном из островов. Потом кеч подходит все ближе и ближе.

Перед дрейлингом огромный корабль, длиной более тысячи футов. Сигруд почти не имел дела с сайпурским военно-морским флотом — свой опыт мореплавателя, опыт дрейлинга из Северного моря, он получил на куда более примитивных судах, — поэтому размеры потерпевшего крушение дредноута даже его заставляют немного опешить. Остов неприлично огромный, обломки металла и прочий мусор засорили нежные белые пески лагуны. Пляжи блестят от металла, но бо́льшая часть обломков заржавела, поглощенная морской водой и природными стихиями.

Он ведет кеч к более привлекательной части острова и бросает якорь. Человек Ивонны предоставил ему холщовый надувной плот — новшество, которому не очень-то хочется доверять, но у Сигруда получается его надуть, спустить на воду, подняться на борт и отправиться к берегу, орудуя двумя хлипкими маленькими веслами.

Он затаскивает плот на пляж и пытается найти что-то, чтобы привязать его, потому что ветра́ здесь яростные. Сигруд находит измученное, суровое дерево, растущее из земли чуть поодаль от пляжа. Привязывает плот, следя за тем, чтобы не задеть зазубренные, ржавые осколки металла на земле, потом отступает, чтобы оценить свой труд.

На втором шаге под каблуком раздается неприятный хруст. Дрейлинг смотрит вниз. Из песка торчит что-то серо-белое.

Он отступает, приседает и разгребает песок. Он почти сразу узнает, что под ним. Он ведь, в конце концов, такое уже выкапывал.

По песку разбросаны позвонки. Шейные, судя по ширине. И прямо рядом с ними — череп с двумя железными зубами.

Сигруд копает дальше. Хотя труп старый, он находит фрагменты одежды. Пуговицы, медали и булавки. Он берет одну пуговицу, сдувает с нее песок. Он уже видел такие много раз, на дерзких и красивых синих униформах сайпурских военных моряков.

Он бросает пуговицу и садится на пятки, глядя в сторону разбитого дредноута. Корпус корабля расколот и разорван, в нем проступило что-то вроде ребер, и косые лучи серого света падают сквозь дыры. Дрейлинг встает и прищуривается, прикрывает зрячий глаз ладонью, рассматривая пляж на подступах к разрушенному кораблю.

Он замечает бугорки на песке. Окаменелости, которые, как он теперь подозревает, отнюдь не раковины морских моллюсков.

Сигруд берет фонарь, отмычки, пистолет и нож. Идет к обломкам «Салима», обходя кости, погребенные в песке, перемешанные друг с другом скелеты нескольких сотен людей, которые, несомненно, когда-то служили на борту этой громадины.

Некоторые черепа раздавлены. И хотя дрейлинг не уверен, проломы на одном из них выглядят так, словно раздавили его голыми человеческими руками.

* * *

Он подходит к носовой части, которая в основном уцелела. «Салим» высотой в четыре-пять этажей, массивное сооружение, пусть и слегка наклоненное к западу, так что Сигруду трудно оценить его размеры.

Сигруд приближается к правому борту со стороны носа и смотрит вверх вдоль корпуса. Корабль слегка наклонился, пока лежал неизвестно сколько лет на изогнутой поверхности острова, и его бока раскололись и разделились, как мягкий сыр, который сжимают чьи-то руки. На корпусе зияют дыры, швы разошлись, и заклепки торчат, как будто его собирал пьяница. Хотя Сигруд — опытный скалолаз, такое заставляет его медлить.

«И все же, — думает он, — деваться-то некуда».