Исчезновения - Эмили Мерфи (2019)

Это, конечно, ложь. Чересчур много боли было причинено слишком давно. К этому времени оно незыблемо, как окаменевшие останки. Но Финеасу нужен Камень. Он думает, что из-за него началось Проклятие, и считает, что знает, как покончить с ним. Я не уверен, более того, даже не знаю, желаю ли этого.

Но пока буду действовать так, как хочет Финеас. Посмотрим, куда это заведет нас. «Ведь, в конце концов, – думаю, слегка улыбаясь своей шутке, пока ввожу иголку следующей мыши, – терпение – это Добродетель».

Глава 30

Со снегом, падающим за окнами, и огнем, потрескивающим в камине, Рождество ощущается и уютным, и тихим. Елка сильно пахнет хвоей и смолой, но только короткое время после того, как мы посыпали ее вариантами. Никаких рождественских песенок, маминых рисунков на коричневой оберточной бумаге, спрятанных по дому загадок, ведущих к подаркам, которые мы с Майлзом откроем перед Рождеством. Папа не спускается по скрипучей лестнице в своей красной пижаме и с бородой из крема для бритья, чтобы приготовить нам вафли на завтрак.

Но, сидя вокруг огня с Клиффтонами, обмениваясь подарками и переполненными носками, поедая ветчину, окруженную ананасом, стручковой фасолью вместе с миндалем, картофельное пюре, покрытое слоем сыра, и ванильные меренги легче воздуха, ощущаю странную надежду там, где, я боялась, будет только зияющая грусть. Это похоже наполовину на предательство, а наполовину на глубокий выдох, когда надолго задерживал дыхание.

Бросаю взгляд на окружающие меня лица за столом. Думаю об отце, о том, что даже не знаю, где он сейчас, о том, как много перемен может произойти всего за год. Я бы никогда это не выбрала. И все же почему-то заметны намеки на зелень, прорастающую сквозь обожженную землю.

Мы обмениваемся подарками, но мне бросается в глаза отсутствие подарка от Уилла. Я купила ему модель моста «Золотые ворота», полную мудреных деталей, которые ему придется собрать. Признаюсь: презент для него стоил больше, чем все, что я купила другим.

«Пока не доберешься туда…» – написала я на бирке и знаю, что правильно сделала, увидев, как он вспыхнул, открыв подарок.

Разворачиваю последний подарок с моим именем на бирке – пару мягких перчаток цвета масла, которые миссис Клиффтон, должно быть, выбрала от имени папы. Они красивые, я смотрю на гору порванной бумаги у своих ног и говорю себе, что глупо ощущать разочарование.

Мы убираем бумагу, собираем ленточки, чтобы оставить на следующий праздник, когда Уилл касается моей руки.

– У меня есть кое-что для тебя, – говорит он и пробегает руками по волосам на шее, как будто нервничает. – Оно еще не закончено. Но уже близко к этому, думаю. Хочешь взглянуть?

Мы надеваем пальто, и он ведет меня на улицу сквозь сады и просит подождать, а потом исчезает в сарае. Наши ноги оставляют глубокие отпечатки на снегу. Мне требуется мгновение, чтобы понять, на что смотрю, когда он выходит. Иду к нему, теребя рукава пальто, мой хвостик развевается на ветру.

– Счастливого Рождества, Айла, – говорит он.

Это деревянная шкатулка с красивыми бронзовыми петлями.

– Чтобы потом хранить здесь варианты, – говорит он, – или письма.

Он вырезал слово витиеватыми буквами внизу, в том вместе, где дерево цвета сливок. Я прищуриваюсь, чтобы убедиться, что правильно его прочитала.

LUMOAVA – так написано.

– Что это значит? – спрашиваю, пробегая пальцами в перчатках по контурам букв.

– Ты поймешь, – говорит он с хитрой улыбкой, которая будоражит меня надеждой, смешанной со смущением, – со временем.

– Спасибо, – благодарю, держа шкатулку, и эта его улыбка заставляет меня подумать, что, может, я не так уж ненавижу загадки, как полагала.

Глава 31

21 апреля 1942 года

Птицы: грифы, канюки

Стервятники – это хищные падальщики.