Исчезновения - Эмили Мерфи (2019)

Мы вернулись в школу лишь три дня назад, и миссис Клиффтон отводит меня в сторону за час до ужина. Она улыбается, но есть что-то такое в ее поджатых губах, отчего я напрягаюсь.

– Айла! – Голос у нее бодрый, но она вертит свое обручальное кольцо на пальце, словно вокруг трубы. – Можно поговорить с тобой где-нибудь наедине?

Страх лишает меня дара речи. Я киваю и веду миссис Клиффтон в свою комнату.

Она закрывает за нами дверь.

– То, что мне нужно тебе сказать, – немного сложно.

Я сажусь на край кровати.

– Что такое? – У меня во рту пересохло.

Папа, пожалуйста, пусть это не про папу.

– Я сегодня встречалась с учителем Майлза, – говорит миссис Клиффтон. – Боюсь, он… создает проблемы в школе.

– О, – я перевожу дух, и страх слетает с меня как одеяло, – дело в Майлзе. – Делаю глубокий вдох, чтобы усмирить свое колотящееся сердце, и тревога сменяется досадой. – Что за проблемы?

– Ну… – миссис Клиффтон медлит. Ее волосы гладко зачесаны наверх и туго закручены на макушке, и я замечаю тонкие морщинки, расходящиеся от уголков глаз. – Пропавшая коллекция ракушек одноклассника была найдена в парте Майлза. Его приглашение к кому-то домой отменили. А сегодня он начал драку с другим мальчиком, хотя учитель точно не знает, что ее спровоцировало.

– Понятно. – У меня начинает гореть лицо. – Мне искренне жаль, что он доставляет неприятности. – Вдруг мне хочется положить руку на ладонь миссис Клиффтон, извиниться, сделать что-нибудь, чтобы выказать свои замешательство и искренность. Вместо этого сцепляю руки на коленях. – Я поговорю с ним, – обещаю.

– Знаю: вы пережили трудное время, со многими изменениями. А он еще такой маленький, – говорит миссис Клиффтон. – Я хочу сделать все возможное, чтобы помочь ему. Но, Айла… – она умолкает, как от боли. – Если его исключат, здесь, в Стерлинге, просто нет других школ, куда бы он мог пойти.

– Понимаю, – говорю, вдруг задаваясь вопросом, сколько же влияния понадобилось Клиффтонам, чтобы меня и Майлза взяли в Стерлинг, несмотря на желание Совета.

Но даже пробивная сила Клиффтонов когда-нибудь иссякнет.

– Я чувствовала, что будет честно тебе рассказать об этом. Надеюсь, я поступила правильно.

– Так и есть, – уверяю. – Спасибо. Я поговорю с ним.

Нет, я сверну ему шею.

Нахожу Майлза на террасе, окруженного бумагой, рисующего вариантными карандашами.

– Майлз, – говорю тихо, но в голосе звучит угроза.

Он поднимает на меня взгляд и смотрит сквозь золотистые ресницы с таким презрением, словно знает, что грядет. Его руки снова плавают в слишком больших складках перчаток Уилла, и он едва может держать карандаш. Картинка, появляющаяся на бумаге, – наш дом в Гарднере. Я сжимаю зубы, чтобы не сказать слова, вертящиеся на языке, те, что не смогу забрать назад, которые и так в опасной близости от того, чтобы вырваться.

– Послушай меня. И сними перчатки: выглядишь смехотворно.

Он вызывающе складывает руки в перчатках на груди.

– Что там насчет того, что ты крадешь в школе? – спрашиваю я. – И ввязываешься в драки? О чем думаешь?

– Ты бы тоже захотела, чтобы я с ним подрался. – Карандаши Майлза разлетаются по полу, когда он встает в полный рост – уже на полдюйма выше, чем когда мы приехали сюда всего пару месяцев назад. – Уолт и другие все время лезут ко мне, говорят, что во всем виновата мама. Мне надоело, что люди называют ее ведьмой и лгуньей.

Я хочу кричать: на него, на всех.

– Да, – говорю я сквозь зубы, – он кажется придурком. Но это не значит, что ты можешь с ним драться. В следующий раз пойди и расскажи учителю. – Майлз закатывает глаза, услышав это предложение.

– А кражи, Майлз? – Мой голос становится громче. – Разве ты не знаешь, что они могут нас выкинуть?