Враг моего мужа - Лина Манило (2020)

Пытаюсь найти в серых глазах ответ, но он и без этого очевиден. Слишком очевиден.

Он отрицательно качает головой, а в глазах боль плещется. Всего одно мгновение Артур позволяет видеть её в своём взгляде. Позволяет присутствовать в момент своей слабости и крушения всех бастионов. Секунда, всего секунда, и Крымский моргает, отгораживаясь от меня. Выставляя заслоны, очерчивая себя красной линией. Захлопывается, как раковина. Только внутри не жемчужина, нет. Боль.

— Пойдём.

Артур хватает меня за руку, направляется вперёд. Ему хорошо известна тут каждая мелочь, а я смотрю на его напряжённую спину, посылаю Крымскому мысленные импульсы.

Услышь меня. Успокойся. Не делай глупостей. Но с таким же успехом я могла бы попытаться остановить бульдозер голыми руками.

Мы останавливаемся на том самом месте, за которым я когда-то наблюдала в окно. Тогда Артур о чём-то напряжённо беседовал со своими парнями, а потом увидел меня. Господи, кажется, что всё это было тысячу лет назад.

Артур складывает пальцы щепотью, касается губ, на мгновение становясь расслабленным и спокойным.

Раздаётся свист, и я жмурюсь от того, насколько он громкий. Оглушающий. Артур, как герой старой сказки, и его личные сорок разбойников стекаются со всех сторон, словно бы только этого и ждали.

— Через час собрание, — объявляет Артур, а я смотрю себе под ноги. — Всем быть. Без исключения.

— В большом зале? — грубый голос откуда-то слева, а я продолжаю смотреть себе под ноги.

Кажусь себе лишней здесь, преступно лишней. Бестолковой. Но меня никто не прогоняет, и я рассматриваю пыль у носков своих летних мокасин. Ковыряю её, и невесомое рыжеватое облачко взлетает наверх. Оседает и снова взлетает.

— Нет, в третьем ангаре.

Голос Артура хриплый, сорванный, прерывающийся тяжёлым дыханием. Со всех сторон несутся удивлённые возгласы, и я вскидываю голову. Неосознанно. Вглядываюсь в толпу, люди смотрят на меня. Кто-то щурится, у кого-то похоть во взгляде, но в массе им всё равно. Или только кажется?

— В третьем ангаре? — озадаченно протягивает здоровенный детина и хрустит шеей. Разминает суставы, а на высоком лбу задумчивые морщинки.

— У меня что-то с дикцией? — рявкает Артур, и пара парней делают шаг назад.

Так и расходятся, тихо переговариваясь, а у меня ни единой подсказки, что же это такое — третий ангар. Отчего они так всполошились?

— Артур…

Он не слышит меня. Достаёт из кармана телефон, нажимает не глядя на экран и ждёт. И я вместе с ним. Чего только?

— Сашка, ты где? — почти ласково, а в глазах сталь. — Давай, друг, заканчивай там все дела и дуй на базу. Быстро. У нас собрание. Да, о пожаре речь. Нет, без тебя никак.

А положив трубку, говорит, глядя куда-то вдаль. Словно мыслями далеко-далеко витает:

— Уёбок. Какой же он уёбок. Друг, блядь.

И тут мне становится действительно не по себе.

— Артур… может быть, это не он?

Крымский вздрагивает, словно только-только вспоминает, что я рядом. Обводит меня мутным совершенно потерянным взглядом. Пустым. Сломленным. Проводит рукой по лицу, всё ещё очень бледному, улыбается. Только в этом нет ни радости, ни тепла. Лишь боль и безумие.

— Вот и узнаем, — смеётся, запрокинув голову, громко кашляет и бьёт себя кулаком в грудь. — Я бы мог тебе пообещать, что буду в порядке. И все будут в порядке. Только с предателями у меня всегда был разговор короткий. Прости, мой мир не для нежных девочек.

Ладонью он проводит по моему плечу, ловит пальцами пульс на шее, обводит скулу. Я знаю, что на нас смотрят. Крымский наверняка тоже в курсе, но ему всё равно. А мне тем более. Артур обхватывает моё лицо руками, упирается в мой лоб своим и тихо-тихо говорит:

— Надо было грохнуть Романова ещё лет двадцать назад. Уже на свободе был бы. Но тогда я не узнал бы тебя. Самый горький парадокс всей моей жизни.